— Но если ты и вправду нездешняя, откуда ты тогда можешь знать наш язык?
— Один старый человек в монастыре долгие годы обучал меня Новолатыни. А ещё он часто рассказывал мне о вашем мире. Показывал картинки в книгах. На них были изображены ваши: паровозы, дирижабли, огромные корабли-дредноуты и укутанные дымом города. Как будто, он специально готовил меня к жизни в Римской империи. Но информации было слишком мало. К пятнадцати годам я перечитала всю нашу довольно обширную монастырскую библиотеку, но так и не смогла отыскать там достаточно подробных сведений о вашем мире.
— Это уже многое объясняет…
Девушка вдруг повернула голову и растерянно посмотрела на своего похитителя.
— Ты хотя бы не считаешь меня сумасшедшей?
Тюльпан не ответил. Просто неподвижно лежал на земле и наблюдал за догорающими углями. Когда пламя, наконец, погасло, и где-то рядом послышался громкий крик филина, Лела резко вздрогнула.
— Ты боишься темноты?
— Совсем немного… у меня на родине ночь была ужасной порой. Ночью в пустыне просыпаются хищные твари. Ночью всегда с новой силой разгорается война между Кукловодом и Хранителями. Нам ещё повезло, что монастырь находился вдали от мест обитания крупных стай чудовищ и боевых действий. Представляю, каково ночью тем, кто живёт в центральной Галеане. Когда опускается тьма, мы больше всего на свете ждём нового восхода солнца. Солнце — это жизнь, пища и безопасность. Не зря оно вот уже тысячи лет неизменно является символом моей страны.
— Вот оно, как, — Тюльпан вдруг удивлённо поднял брови, — Как у вас с этим всё просто и понятно. А вот на флагах и гербах моей страны почему-то уже давно красуется какой-то странный Дракон и его спутница — волчица.
— Кто такой этот Дракон?
— Никто этого уже толком не знает. Судя по легендам, он когда-то оберегал империю и вёл её к процветанию. Говорят ещё, он был мудрым и справедливым. Заботился о счастье, безопасности и достатке своих подданных. В Риме и других крупных городов есть ещё огромные статуи, созданные в его честь.
— А кто такая волчица?
— Просто сильный и жестокий хищник, не знающий жалости и сострадания к своему врагу. Даже не знаю, почему она стала одним из наших символов. Может потому, что мы, на самом деле, очень похожи на неё, — проговорив это, Тюльпан резко замолчал и какое-то время лишь с грустью смотрел в сторону хижины своего учителя, — Мы часто бываем такими же жестокими, недоверчивыми и беспощадными. Вся Римская империя — это лишь одна, сплошная, огромная стая волков готовых, сожрать слабого и без колебаний вцепиться в горло друг друга.