- Вы, ваша светлость, - начал старик, - некогда имели сестру.
- Святая правда. И я любила ее как собственную свою душу.
- И брата.
- Отважнейшее, благороднейшее и любящее сердце! - воскликнула леди Ботвелл.
- И обоих этих возлюбленных родичей вы потеряли из-за оплошности одного злополучного неудачника, - продолжал незнакомец.
- Из-за преступления гнусного, кровожадного изверга, - гневно возразила леди Ботвелл.
- Я получил ответ, за которым пришел, - промолвил незнакомец, низко кланяясь, точно собираясь уходить.
- Постойте, сэр, я вам приказываю, - вскричала леди Ботвелл. -Кто вы, что приходите ко мне в такое время и в такое место лишь затем, чтобы воскрешать эти ужасные воспоминания? Я должна знать.
- Я не замышляю леди Ботвелл никакого вреда; напротив, я пришел, чтобы дать ей возможность совершить поступок христианской добродетели, которому удивится мир и за который ей щедро воздается на Небесах. Но я убедился, что она не того склада, чтобы пойти на благородное милосердие, о каком я собирался просить.
- Объяснитесь же, сэр, что вы имеете в виду? - велела леди Ботвелл.
- Тот несчастный, что нанес вам столь глубокую рану, - повел речь незнакомец, - ныне находится на смертном одре. Дни его стали днями одних лишь страданий, а ночи лишены сна от непрестанных мук - и все же он не может умереть без вашего прощения. Жизнь его была полна непрестанных бедствий и терзаний, но он не смеет расстаться с нею, пока ваше проклятие отягощает его душу.
- Велите ему, - сурово произнесла леди Ботвелл, - просить прощения у того Сущего, коего он столь сильно оскорбил, а не У грешных смертных, как он сам. Что может дать ему мое прощение?
- Многое, - отвечал старик. - Оно послужило бы залогом того милосердия, что впоследствии он сможет просить у своего Создателя, леди, и у вас. Вспомните, леди Ботвелл, и вы когда-нибудь будете лежать на смертном одре, и ваша душа, подобно любой человеческой душе, может ощутить трепет пред приближающимся судным часом, когда совесть ваша болит от незарубцевавшихся ран, живых и кровоточаших - каково тогда будет вам думать: "Я не дала пощады, мне ли просить о ней?"
- Незнакомец, кем бы ты ни был, - молвила леди Ботвелл, - не настаивай так жестоко. Было бы позорным лицемерием принудить мои губы произнести слова, против которых восстает каждая частица моего сердца. Тогда сама земля разверзлась бы, явив мне тело моей загубленной сестры и окровавленный труп моего убиенного брата. Простить его?.. Никогда, никогда!
- Великий Боже! - возопил старик, воздевая руки. - Так-то черви, коих ты создал из праха, повинуются заповедям своего Создателя? Прощай же, гордая и непреклонная дама. Торжествуй, что внесла свою лепту в предсмертные муки агонии и отчаяния; но никогда более не смей насмехаться над небесами, прося у них прощения, которое отказалась даровать сама.