— Зарядить винтовки! Пулемётчики вставить ленты. Патрон боевой.
Задние ряды, не понимая, что происходит, напирали, передние ряды колыхались.
— Винтовки на плечо! — отчётливо раздалась команда, и в толпу: — Шаг вперёд, открываю огонь.
Толпа глухо зароптала.
— Что надо? — спросил урядник.
Раздались нестройные, злобные выкрики.
— Ни чего не понимаю! Вышлете парламентёров!
Через некоторое время к нему через проспект направилось три человека.
— Выдайте нам контрреволюционных офицеров! — сказал один из них.
— Таковых не имею! — чётко произнёс урядник. — На расправу с гауптвахты не выдам ни одного человека! Жить хотите — расходитесь, — добавил он, указывая на пулемёт.
Парламентёры ушли, донесли слова урядника до толпы. Опять злобные выкрики.
— Всех не перестреляете! — раздалось из толпы. — У нас тоже ружья есть.
— Михей, — сказал урядник 27 полка, — а ну-ка возьми этого умника с ружьём на прицел. Дёрнется — меж глаз ему залепи.
Красногвардеец почувствовал, как прицел винтовки нашёл точку у него меж бровей, это место аж зачесалось. Как фронтовик, он понимал, что с полста метров, казак точно не промахнётся. И ему стало как-то не по себе. Остальным, впрочем, тоже. Никто не хотел получить пулю в живот ради сомнительной забавы растерзать живых офицеров. Многие из толпы понимали, что казаки по существу правы, защищая своих командиров, с кем делили фронтовые будни. Толпа потихоньку стала расходиться, пока не иссякла вся.
Урядник 27 Донского полка облегчённо вздохнул:
— Трубач — отбой!
Караул 27 полка на всякий случай покинул гауптвахту только к вечеру.
Военно-революционный комитет в Ростове этому инциденту не придали большого значения, делая вид, что ничего особого не произошло. Но для себя отметил, что Голубов, с таким настроением у казаков, очень быстро наведёт порядок не только в Новочеркасске, но и во всей Области Войска Донского и без большевиков вполне обойдётся. Пришлось временно отказаться от преследования Добровольческой армии Корнилова и кинуть красную гвардию в Новочеркасск.
Голубовцы были вытеснены из Новочеркасска. Их, так сказать нейтрализовали, формально они ещё считались красными. Сам Голубов ушёл в Сальские степи. «Ищет союз с атаманом Поповым» — гадали казаки.
Не без этого. Он понял, что красным атаманом ему не стать. В последней телеграмме реввоенсовету товарищ Ленин рекомендовал в Области Войска Донского устраивать Советы, а не традиционный казачий Круг. Впрочем, о Круге, товарищ Ленин возможно и не подозревал.
Нет, Попова он не искал. Он и так знал, где тот находиться. Ещё из Новочеркасска он послал с казаком письмо как бы к своему брату Алексею, который был с Поповым, приглашая наказного атамана в город. На письмо Пётр Харитонович не ответил, но казака отпустили невредимым. Это давало Голубову надежду привлечь войско Попова на свою сторону и завладеть-таки атаманской булавой. И вот три сотни глубовских казаков в Сальских степях. И там Николаю Матвеивичу пришла великолепная мысль: «А не привлечь ли для начала на свою сторону Митрофана Богаевского?»