Арестантов усадили на телеги. «Вроде и правда в Ростов» — подумал урядник и перекрестил с крыльца гауптвахты телеги с арестантами.
Телеги заскрипели к дороге на Ростов, сзади трое верховых красных казаков. Но далеко не уехали. Сразу за городом в Краснокутской рощи у оврага остановились. Арестантов высадили.
— Ну вот, — сказал генерал Груднев, — большевики в своём репертуаре. Сказали бы честно, что на расстрел везут.
— Боятся, — сказал Назаров. — Сказать боятся, нас боятся, своего народа тоже боятся: а вдруг обман раскроется.
Их, семь человек, построили лицом к дороге спиной к оврагу, раздели до исподнего. Красногвардейцы толпились напротив. В основном это были шахтёры из городка Александровск-Грушевский ещё толком не побывавшие в боях, не привыкшие к виду смерти и не привыкшие убивать. А тут сразу расстрел! Стрелять в безоружных людей им не хотелось. Вот они и толпились, переговаривались между собой, курили, тянули время.
— Это враги нашей родной Советской власти! — взывал к их совести командир.
С ним соглашались, но в шеренгу никак не могли построится.
— А дисциплина у вас, в красной гвардии, не очень, — насмешливо сказал атаман Назаров.
Красный командир зло посмотрел на него и ничего не сказал, отвернулся.
— Мы тут раньше замёрзнем, господа, чем нас расстреляют, — сказал Назаров, — я приму команду на себя этими горе-солдатами с вашего разрешения.
— Сделайте одолжение, господин атаман, — ответил генерал Исаев.
— Красногвардейцы, — обратился к шахтёрам атаман Назаров, — вам ещё много предстоит расстреливать. Привыкайте. Итак. Слушай мою команду! — голос его зазвенел, приобрёл силу, красногвардейцы напряглись.
— Стройсь! — раздалась команда Назарова и шахтёры выстроились в шеренгу.
— Готовсь!
Красные упёрли приклады винтовок в плечо.
— Цельсь! Стрелять как казаки! Вы на казачьей земле.
Он поднял вверх правую руку и сделал отмашку:
— Пли!
Раздался дружный залп и казаки упали в овраг. Красногвардейцы облегчённо вздохнули, многие перекрестились.
Телеги заскрипели по дороге к Ростову.
Войсковой старшина Волошинов оказался тяжелораненый. Он поднялся и направился в Новочеркасск. С трудом добрался до первого дома и попросил хозяйку сообщить его родным, обещал вознаграждение. Дальше крыльца она его не пустила, дала только воды напиться. Он так и провалялся босой и раздетый на морозе. Утром у дома стали собираться любопытные взглянуть на бородатого, огромного, раздетого мужчину на крыльце дома. Хозяйка решила сама сообщить большевикам, а не ждать когда на неё донесут.
Прискакали три казака. Один из них, не слезая с коня, вскинул винтовку и выстрелил в Волошинова, попал в грудь. Тело привязали за ноги верёвкой и поволокли к месту казни, там его бросили. Зеваки сопроводили казаков до оврага и потом с интересом рассматривали трупы расстрелянных. Волошинов вдруг приподнялся на руках и сел ничего не соображая. Кто-то побежал за патрулём. Вскоре подошли трое вооружённых рабочих. Патрульный достал наган и выстрелил Волошинову в лицо. Пуля раскроила череп, председатель войскового Круга умер.