Когда на дорогу легла тьма, и повозка выпустила маглюмы [2], мне уже ничего не хотелось. Я сидела, откинувшись на деревянную спинку лавки, смотрела на мутный свет, мерцающий за окном, и считала кочки. Одна… Две… Двенадцать…
Повозка резко затормозила во мгле, оборвав сладкую дрему, и я, сорвавшись с лавки, полетела на пол. Ничего не соображая, выругалась и потерла ушибленное колено. Сквозь приоткрытое окно донеслись взволнованные голоса, а потом дверь распахнулась, и безжалостные морды конвоиров уставились на меня:
— Выходите, ибреса Крэтчен.
— Что? — я зевнула и потянулась. Шея отозвалась неприятным саднением. — Мы уже приехали?
Молчание, ставшее ответом, подтвердило самые страшные догадки. Все происходит на самом деле, и я — на территории врага.
— Долго вас ждать, ибреса? Вы пока еще не королева!
— И не собираюсь ею быть, — проворчала я, лениво выползая на влажную от вечерней росы траву.
Маглюмы осветили небольшое поле, упирающееся в прямоугольную площадь с фонтаном по центру. В темноте струящаяся вода отливала голубизной. Вдалеке, за площадью и стеной аккуратно подстриженных деревьев, светился дворец. Прозрачный, невесомый, словно сотканный из нитей паутины, с огромными окнами и белоснежными скатами крыш. У меня даже челюсть отвисла: сколько золотников простого народа вбухано! И спят же спокойно, и совесть их по ночам не грызет…
— Нравится? — ко мне подлетела женщина в синем бархатном платье и смешном чепчике, обрамляющем круглое лицо. Все ее части тела словно были выписаны по циркулю: пышные плечи, массивные бедра, огромные груди и даже глаза. — Ой, какая хорошенькая! Пойдем, мы тебя отмоем, чистую одежду дадим!
Обижать добрую женщину почему-то не хотелось, хамить ей — тоже. Поэтому я томно вздохнула и выдавила:
— Сначала еда.
— Ой, да несговорчивая какая попалась! — женщина совсем не реагировала на мои капризы. Должно быть, привычная. — Как тебя зовут?
— Лира Крэтчен, — представил меня конвоир. — Прямиком из изолятора Тан-Комино.
И откинул мои волосы с шеи, заставив взвыть.
Пухлая дамочка и пара подоспевших к ней молодых девушек внимательно осмотрели мою стигму. От каждого нечаянного прикосновения хотелось кричать, но я кусала губы, заставляя себя держаться. Дальше, наверняка, будет еще страшнее, и эта боль покажется сущей ерундой.
Конвоир грубовато подтолкнул меня к женщинам:
— Чтобы без фокусов, Крэтчен.
— Угу, — только и буркнула я. — Полагаю, что поесть мне все-таки дадут.
— Ты мне нравишься, Лира, — сказала женщина-циркуль, подхватывая меня под руку и выводя на площадь. — Хорошо: есть так есть, сейчас быстро все устроим. Меня зовут Андара, и я отвечаю за вас своей репутацией.