— Их Высочества ничем тебя не огорчили? — проговорила я, тщательно подбирая слова, и рискнула повернуться к Бруне.
— Нет, — она лишь пожала плечом. — Спросили про некоторые события, и все. Да, наше досье они изучили славно.
— Мне почудилось, что тебя что-то сильно удивило.
— Да, — Бруна кивнула и, наконец, улыбнулась, — одна вещь показалась мне очень странной.
Я вздрогнула, и густой полумрак вокруг закачался. Биение моего сердца неожиданно стало громким и частым: настолько, что, казалось, остальные могут его услышать! Вспомнилось встревоженное лицо Эландрис после аудиенции. Интересно, Бруну тоже кто-то разочаровал?
— Какая? — сорвалось с губ.
— Помнишь, Бронда говорила, что шут не тот? — Бруна неожиданно перешла на шепот.
Сердце екнуло гонгом. Подпрыгнуло и камнем упало обратно. В висках загрохотал пульс.
— Она, должно быть, перенервничала, — предположила я. Хотя, в голову лезли куда более зловещие предположения: ведь Бронда в те страшные секунды очень походила на безумную. Отбор в такой компании может превратиться в настоящее испытание на прочность!
— Не думаю, — оборвала Бруна. — Так вот. Дворцовый жрец тоже не тот!
— Кто-кто?!
— Вчера днем, сразу после прибытия, я разговаривала с дворцовым жрецом, — голос Бруны становился все тише и тише. — Вернее, он сам меня нашел: узнал откуда-то, что моя мать — настоятельница храма. Мы долго разговаривали о религии, о семье, о ценностях молодежи. Грани Энмо был очень молод для жреца, вежлив и обходителен. Но сейчас в зале сидит совсем другой жрец: пожилой, сухой и придирчивый!
— Бруна, дворец огромен, — проговорила я. — Жрецов может быть несколько. У них даже оружейник не один.
— С чего ты взяла?
— Потому что я видела обоих, — выпалила я, и сказанное начало обретать другое значение. — О, Богиня Филлагория! Оружейник… тоже не тот!
— Вот-вот, — румянец медленно сполз с лица Бруны, уступив место бледности.
— Если оружейника может быть два, да и жреца — тоже, то шут точно один, — выдохнула я. — Значит, Бронде не померещилось! И нам…
— Но что это значит? — Бруна пожала плечом.
— Понятия не имею, — я развела руками. — Может, нас проверяют. А, может, призраки бродят по дворцу. Но, думаю, об этом лучше молчать. Видела, как они над Брондой смеялись? Что-то не хочу я такого позора на всю Аэрию.
Бруна лишь сдержанно кивнула в ответ.
Роттильда вышла из тронного зала, усердно молясь. Ее щеки стали болезненно-багряными от волнения. К тому моменту, как дверь захлопнулась за ней, из цирюльного зала вернулись Лусьена и Шанти. С ними пришла плотная рыжая девушка, которую я видела утром у озера. Ей-то и протянул ладонь шут, громко проговорив странное имя. Джинджер Хотто.