Но, едва я хотела отпустить стрелу в свободный полет, меня настиг новый спазм: еще сильнее предыдущего! Хорошо, что на этот раз я оказалась умнее и не отпустила стрелу. Даже пополам не согнулась. Лишь затопталась на месте, пытаясь прогнать отвратительные ощущения. Но все было тщетно. Отвратительная боль решила обжиться в моем теле, прошив своими иглами каждую мышцу, каждый квадратный сантиметр кожи! Покрыла лоб каплями пота, заставила тело гореть, сделала мышцы восковыми.
Плевать на боль! Я должна!
Заскрипев зубами, прицелилась и выстрелила. Стрела полетела косо, криво и лишь слегка зацепила бедро фантома. Разрыв взорвался ворохом искр, и силуэт — спасибо хулиганке Филлагории и на этом — чуть побледнел.
Я беспомощно смотрела на надвигающийся фантом и не верила своим глазам и рукам. Да что же происходит, в конце-то концов?! Неужели на завтрак нам дали испорченную еду? Я готова была поверить даже это, вспоминая хитрые уловки королевской семьи, только вот остальные на отравленных похожи не были. Разве что… шут?
Тут же вспомнились косые взоры Лусьены и ее хитрая улыбка. Ах, вот кто виноват в моих бедах! Поглядите-ка, как жестока и опасна магия госпожи Трагго! Не восхитился прекраснейшей — насладись дикой болью и двухчасовыми посиделками в уборной. Я не сомневалась, что сейчас Лусьена стоит в толпе и столь же хищно улыбается, наблюдая за моими попытками показать себя. И знает, что я чувствую. Несомненно. Знает.
Не получит она своей радости!
Превозмогая боль, я выпрямилась. Достала новую стрелу, натянула тетиву и сконцентрировалась на самом кончике острия. Поймала мрачную фигуру фантома, и боль отступила! Настоящее блаженство хорошего самочувствия ты познаешь лишь после того, как тебя накрывает недуг.
Стрела призывно засвистела в воздухе. Пролетела над землей и послушно вошла фантому в шею, разбив его на тысячу серых песчинок.
— Кар-р-р! — подвела итог Эстер и снова опустилась мне на плечо.
Аплодисменты взорвали воздух. И, хотя я не очень-то их и заслужила, хлопали мне громче, чем Лусьене. Это радовало. В голове опять проскользнула мысль о Рэниморе… Интересно, что он подумает, глядя на мои слабенькие потуги и попытки показаться кем-то?
Я гордо развернулась, опустила лук, и оглядела толпу. Девушки дружно хлопали в ладоши, лишь Лусьена застыла, как статуя, переплетя руки на груди. Хлопала Хельга. Хлопала лысая Галианта с другого края лужайки. Хлопал оружейник: правда, поглядывал из-под наххара с каким-то скепсисом и снисхождением, подобно тому, как мужчина смотрит на женщину, выполняющую неженские дела. А Рэнимор…