Его лицо исказила настоящая мука. И я хотела броситься к нему, обнять, успокоить. Моего единственного родного… Но тут вдруг мой мозг пронзила мысль — как смею Я устраивать сцены ЕМУ? Да разве я знаю, что такое боль? Да разве я теряла когда-нибудь кого-то настолько близкого? Мать? Да. Но я была ребенком и боль в процессе взросления стерлась, уменьшилась, потому что у меня осталось не так уж и много воспоминаний о ней. А еще потому, что он, мой отец, сделал всё, чтобы заменить ее мне в то время, как сам потерял свою единственную, свою любимую! А я? Мой-то любимый жив! Я ценить должна каждую минуту, проведенную рядом с ним! В который раз сделала шаг к двери, но вновь была остановлена отцом:
— Присядь, сумасшедшая девчонка! Столько лет я воспитывал в тебе выдержку и всё коту под хвост! Головой. Головой думай! И объясни мне, наконец, всё, иначе я за себя не отвечаю — посажу тебя под замок и будешь сидеть, пока не наберешься ума-разума!
Я послушно села на его кровать. Отец устроился рядом.
— Папа, я не беременна. Наверное, — говорить с ним на эту тему было стыдно настолько, что глаз поднять я не могла. — Но они говорили о наших будущих, о возможных детях. Он согласился, чтобы над ними Земцов ставил эксперименты, чтобы убивал!
— Возможно, так нужно было сказать, чтобы спасти вас? Возможно, Пророк хотел обмануть его, усыпить бдительность? Ты об этом подумала? При том, что данные дети, ваши с ним дети, существуют пока только в теории, такое обещание Женя вполне мог дать, надеясь дальше как-нибудь выкрутиться, как-то спасти тебя же, дурочку! Ты понимаешь это?
Я и сама уже давно думала именно так. Когда первоначальный запал прошел, я всё поняла. Хотя из вредности что ли, всё еще пыталась убедить себя саму, что он — предатель, что обманул меня. Теперь я боялась только одного — что Женя меня никогда не простит! А он не простит — это точно…
Я сцепила зубы, сжала кулаки, но в носу предательски защипало, слезы потекли по щекам, а из горла так и рвалось горькое: а-а-а!
— Девочка моя, милая моя, — всё поняв, всё почувствовав даже раньше меня самой, отец крепко прижал к своей груди. — Я с тобой, слышишь? Всегда с тобой. Он простит. Он поймет. Он придет к тебе. И всё еще будет. И ты будешь счастлива, потому что вы предназначены друг для друга. И детей своих, которые обязательно будут, он ни за что не отдаст так же, как когда-то я не отдал тебя. Я ведь сделал все, чтобы спасти, чтобы спрятать от Земцова, даже Леночка поверила в то, что тебя больше нет. Да, дочка, тогда я причинил ей ужасную боль. Но другого пути просто не было. Я отдал тебя чужим людям, потому что сам не мог защитить — меня посылали на задание в другую страну и ослушаться, не выполнить приказ, означало — навсегда потерять вас обеих.