— Мы квиты.
— Что? — он, конечно, не понимает, что я хочу сказать.
— Ну ты, помнится, тоже в обморок свалился, когда меня увидел в первый раз!
— Я-то тебя успел подхватить, а ты — жестокая, позволила мне упасть!
— Хорошо хоть ломом не ударила! Пожалела.
— Ты пожалела? Да это просто я увернулся!
Он помогает мне сесть на кровати — устраивает на подушке, прислоненной к стене. Хотя я, конечно, могу и сама — мне очень неловко, мне стыдно, что ему приходится возиться здесь со мной, когда он, скорее всего, должен сейчас быть со своими друзьями на празднике.
— Та-ак, — на колени ко мне приносится маленький поднос с чем-то очень похожим на суп. — Сейчас я тебя покормлю, а потом ты спать будешь, а мне отлучиться нужно… ненадолго.
— Ды ты иди! Я сама справлюсь, — рот наполняется слюной и я, хоть и вновь сгораю от стыда, но на еду не смотреть не могу. — Там тебя, наверное, ждут.
— Я, вообще-то, в душ хочу сходить! На сегодня я свободен.
Он наполняет ложку и подносит к моим губам, приговаривая:
— Ну что же ты так? Разве можно доводить себя до такого? Почему не сказала мне в дороге, что голодна?
Забыв о гордости и стараясь не смотреть в его лицо, чтобы не видеть жалости к себе, я быстро вбираю в рот содержимое ложки и с невероятным наслаждением проглатываю его.
53. Давид.
Сам не понимал, зачем так тороплюсь. Почему для меня так важно, что в моей комнате, в моей постели сейчас не пусто и там находится не рядовая, не обычная женщина? Покормив и укрыв ее одеялом, отнеся на кухню посуду, я наскоро перехватил то, что поставила передо мной Олечка, дочка Стрелка. Я замечал недовольство девушки, я даже помнил, что когда-то в другой моей жизни заигрывал с ней и, кажется, пару раз зажимал где-то в укромных уголках. Но, к счастью, глупость моя дальше этого не зашла! Я замечал ее желание поговорить, чем-то задеть, затронуть меня, но не реагировал, я очень спешил…
Из кухни, через длинный общий коридор, по обе стороны от которого расположены двери — входы в спальни бойцов, я быстро прошел в душевую. Намылился сделанным нашими женщинами, неприятным наощупь куском коричневого мыла, а потом с наслаждением обмылся привычной холодной водой. Вытирался лишь бы как-нибудь — мне было некогда, я очень спешил!
На обратном пути меня догнал Ярослав. Я, конечно, был рад его видеть, но эта радость — она где-то глубоко в душе, а на поверхности… мне нужно было идти!
— Давид, дружище! — он дружески похлопал по плечу. — Мне Зоя сказала, ты девушку привез? Когда знакомить будешь?
— И когда она всё успевает, эта Зоя? — не почувствовать недовольство в моем голосе Яр не мог. А я психовал и понимал, естественно, что они оба — и Рыжая и Яр — говорят обо мне за спиной исключительно в добром смысле, совершенно точно, обрадуются за меня и одобрят Регину, если, конечно, у нас с ней что-нибудь получится…