На зеленой двери поъезда домофона не было, зато в достатке оказалось объявлений. Я встала, неловко, будто впервые в жизни, прошлась, шатаясь, как пьяная.
"Куплю телевизора". Именно так, и никак иначе, с таким окончанием. И пять пальчиков-бумажек с телефоном.
"Пропала собака: рост 44 см, рыжая, шрам на ухе, одно стоит, другое нет". И все это детским, рваным от отчаяния почерком.
"Евроремонт". Те же пять пальчиков-бумажек, под номерами телефона симпатичные вензеля, которые, должно быть, по задумке, гарантировали отличный вкус руководства компании.
"Антиквариат беру дорого".
"Иконы".
"Молоко козье".
Молоко козье меня даже заинтересовало, я его любила.
Вокруг бродило множество котов самых разных расцветок, они были быстрые и дикие, очень ловкие. Один молодой рыжий котик при мне даже принялся карабраться по водостоку, правда, быстро оттуда съехал, когда жирный голубь проявил бдительность и покинул подоконник.
Под окнами, на черном язычке асфальта перед домом, стояли отрезанные донышки бутылок, лежали в них макароны, размякшие сухарики кошачьего корма, куриные лапки и тому подобные чуточку отвратные вещи.
Я боялась пойти по этому тонкому черному язычку, боялась наступить на что-нибудь мерзкое, или что мне на голову упадет кирпич, но в то же время мне было интересно заглянуть в окна первого этажа. Все зарешеченные, они манили меня своей тайной. Наконец, я решилась.
Разные занавески, цветы на подоконнике, банки с рассолом и вареньем, старые кроссворды, домашние кошки, цветные карандаши и детские рисунки — чего только я не увидела. Я откусила кусочек от жизней всех этих незнакомых мне людей, и я была довольна. Мне нравилось воображать, как они живут, любят друг друга или ненавидят, счастливы или несчастны.
Мне было жалко, если на подоконнике стояли цветы, казавшиеся засохшими. Я делала странный вывод: значит, тут живут несчастные люди, если они не любят или не имеют возможности любить даже свои цветы.
Пару раз кто-то включал телевизор или заходил в комнату, когда я шла мимо, тогда я пригибалась, пряталась и ждала случайных слов.
Даже застала конфликт. Какая-то тетька орала страшным голосом:
— Мразь, шестьсот рублей где?! Где, я тебя спрашиваю! Я тебя русским языком спрашиваю!
Дальше она обильно поливала молчаливого контрагента матом, благим и неблагим.
Я испугалась и метнулась обратно.
Мне было бы так интересно призраком проникнуть в каждую квартиру, посмотреть, как люди ругаются, мирятся, трахаются, убивают друг друга, смотрят новости, готовят блины, приходят с работы и валятся спать, моются.