Я боялась садиться на стул, все в этой квартире казалось заразным и мерзким. От отчаяния я взглянула на потолок, но там, у дырки, из которой свисал провод с лампочкой, роились сонные, черные мошки, их было много, будто Бог обрушил на эту тесенькую квартиру одно из своих знаменитых библейских наказаний.
— То-о-олик! — заверещала я.
— Че?
Я указала наверх, Толик сказал:
— Ну все, ща первенец, во, небось от передоза коньки откинет.
Блендером он измельчил бананы с молоком, купленные, я уверена, им в прошлый раз, и унес миску в комнату. Я осталась наедине с мошками и наркоманкой.
Вдруг я увидела, что Натаха на меня смотрит. Глаза у нее были совершенно пустые, бледные, распахнутые настежь, как двери в оставленном доме.
Я сказала:
— Здравствуйте.
Натаха не отреагировала, хотя я видела, что она смотрит на мои губы.
Тогда я стала снова смотреть на мошек, на то, как они ползают, маленькие и медленные, будто бактерии в чашке Петри.
На подоконнике стоял дезодорант в аэрозоле, фиолетовый "Lady`s speed stick".
Я сказала:
— Извини, Натаха, но притча о Совершенном Милосердии ничему меня не научила.
С другой стороны, я не собиралась брызгать Натахе в лицо дезодорантом, так что и извиняться перед ней было не за что.
Извиняться стоило перед мошками. Я встала на качающуюся табуретку, занесла руку с дезодорантом так высоко, как только могла. К слову о дезодоранте, понюхала подмышку, чтобы убедиться, что я не воняю после долгого дня.
Оказалось, что воняю.
Такова природа реального.
Я посмотрела на Натаху. Она улыбалась, зубы ее были серыми с частыми черными пятнами. Мне было жутко и отвратительно. Куда хуже, чем во всех предыдущих квартирах.
Я долго стояла на стуле и глядела на лампочку и на мошек вокруг. Может, они греются? И тогда я, в самом деле, ничего не поняла из притчи о Совершенном Милосердии.
Толик уже возился с чем-то (или кем-то) в ванной, слышался плеск воды.
Я не могла решиться. Все же это существа живые и чувствующие. В этом смысле они почти как я.
Мне бы не хотелось, чтобы кто-то пришел в мой дом и отравил угарным газом (к примеру) мою семью.
Но вдруг, подумала я, мошки разнесут здесь заразу? Вдруг ослабленный организм невидимого деда не выдержит?
И я нажала на кнопку и направила струю дезодоранта на мошек. От резкого запаха, который все же приятнее запаха дерьма, от того, что табуретка подо мной качалась и от того, что внезапно и громко засмеялась Натаха, я повалилась назад.
Бесславная, подумала я, кончина.
И смешно, конечно, что подумала я именно таким высоким штилем. В полете я приготовилась к большой боли, но она не наступила. И полет не закончился.