После того как я убедился, что этот гад уже не вернётся, вышел из комнаты на кухню. Там горела маленькая масленая лампа и сидел седой мастер эльфийского клинка. Что, в принципе, не удивительно. Ведь, если даже предположить, что уходящая среди ночи на развлечения своего развлекать передка Лиза, его не разбудила, то от крика её братца, не проснется только глухой. И возможно все понял. Понял, что у нас тут случилось. Видать спать ему больше не хотелось, тем более в компании с так круто обломанной девочкой.
Он сидел за столиком, медленно помешивая ложкой чай и о часто думал. Я сел рядом, тоже задумался и решил, что имеет смысл продолжить нашу задушевную беседу о мире. О стилях меча, о самих мечах, о шелудивом братце и через чур похотливой сестрице. В общем, мы просидели так, ведя заумную беседу, до самого утра. Даже больше, до того момента, когда дневное солнце наконец смогло разбудить Лизу, и та, в заспанном состоянии, ничего не соображая и не замечая, не поползла в туалет. Беседа прекратилась, все разбежались по своим делам, мастер в казарму, а я, на дерева Сэма! За сами Сэмом и билетом из этого дурдома.
Глава 6
Глава 6
Я не торопясь шел по зелёной лужайке в направлении дома-дерева Сэма. Тропинки деревни эльфов, отличаются от первой попавшейся лужайки лишь тем, что здешняя трава не более десяти сантиметров. Пусть, эльфы и ходят, словно парят, а тропинки, хоть и малозаметные, все равно натаптывают.
Сэм, отгрохал себе дом на воистину здоровенном дереве, превосходящего в несколько раз в высоту и толщину даже деревья заповедного, тысячелетнего, эльфийского леса. Вырастив этот исполин, всего за пару месяцев, он запугал всех эльфов в округе. Ведь эльфам, предметом гордости которых как раз таки и является магия природы, для того чтобы вырастить такое-же дерево, потребовалось бы лет десять, минимум. Они конечно не торопятся, со средней то продолжительностью жизни в триста лет, с почти пожизненной молодостью. Они могут, скажем, лет сто погулять, в своё удовольствие, потом сто побыть семьянином, ну и еще сто, вновь пожить в своё удовольствие, но уже как человек со знанием и опытом. Однако их старость, и смерть, наступает внезапно. Она не заглядывает в окна и не стучится в двери, эльфы не стареют, так как люди, однако, когда их время приходит, смерть забирает их, предупредив об этом всего за пару месяцев стремительным старением. Но даже в гробу, они выглядят достаточно молодо, не старше шестидесяти, и словно живые, только уже не блещущие жизнью. Феям еще хуже, живу себе пол тысячелетия, пребывая в состоянии вечного детства, а потом - бац, в один прекрасный день... распадаются на поток энергии. От них не остается даже тела, но в причём, в их обществе и не принято поминать ушедших.