В ней была смесь фламандки и лавочницы. Она принимала такое участие в своей жизни, какое женщина, сидящая за выручкой, принимает в торговле. Я плохо передаю эту человеческую черту, которая так ясна мне и так часто встречается в людях, близко стоящих к народу: судьба их остается для них чуждой и безличной. В скромные дни своей молодости г-жа Фавье, вероятно, смотрела, говорила и чувствовала так же спокойно, как спокойно пережила период роскоши и новый, не менее невероятный фазис своей жизни, в котором она была увлечена вращающейся орбитой парижской звезды.
- Камилла сейчас придет, - сказал она мне. - Портниха примеряет ей корсаж… Бедная девочка не очень хорошо чувствует себя сегодня. Ремесло ее утомительное, и она уже нуждается в отдыхе. Напрасно мы не поехали на морские купания нынче. Вам знаком Ипорт? Это очень хорошенькое местечко, очень спокойное; мы уже свыклись с ним за эти шесть лет. Я люблю, уезжая из города, возвращаться на старые места. Люди вас хорошо принимают. Чувствуешь себя, как дома. Когда был жив мой дорогой муж, мы каждый год проводили два месяца в Швейцарии. Так уж было установлено. Мы уезжали пятнадцатого июля и возвращались пятнадцатого сентября. С тех пор я больше не была там. Это было бы для меня слишком грустным воспоминанием… Вы пришли поговорить с Камиллой насчет ее портрета?
- Она вам говорила об этом? Значит она не забыла этого? - спросил я.
- Конечно, нет, - отвечала мать, - и я была очень удивлена, когда она мне об этом сказала, и очень рада. Она мне сказала также, что вы принадлежите к Кружку Елисейских полей, к которому принадлежал мой муж. Он слился с Кружком Вандомской площади, я знаю. Я читала в газетах, что там теперь каждый год бывает выставка. Не хотите ли вы выставить там портрет Камиллы? Я думаю, что для вас это будет отлично, да и для нее не дурно. У нас там были друзья, с которыми мы будем изредка видеться, когда переберемся в наш старый квартал. Мы ждем того, когда Камилла подпишет окончательный контракт. Ей предложили заключить его с Французской Комедией.
Но так как эти господа покинули ее после того, как она получила свои две награды, то теперь ей советуют немного поломаться с ними, когда она стала знаменитостью. Я согласна. Я ничего в этом не понимаю. Но я всегда говорю ей: «Помни, что дом Мольера относительно других театров то же, что большой магазин вроде Лувра относительно лавки мелкого торговца».
Я не уверен в том, в точности ли передаю порядок ее фраз, но зато вполне уверен в содержании их и особенно в том духе, который внушал их также, как и последующие. Бедная г-жа Фавье, она была проста до того, что подчас становилась пошлой, и доверчивало болтливости. С тех пор мне неоднократно пришлось убедиться в том, что она обладала самым благоразумным, самым основательным умом, необходимым для карьеры, умом женщины, сохраняющей здравый смысл, невзирая на постигшее ее разорение. Это еще более редкий феномен, чем сентиментальность в актрисе. Обыкновенно подобные стремительные падения с олимпийских высот роскоши вызывают нравственную растерянность, продолжающуюся в течение всей остальной жизни. Разорившиеся люди как бы теряют, вместе с деньгами, всякую способность применять к узкому кругу деятельности, в который они заключены в силу их социального упадка. Странная вещь! Это особенно часто замечается в тех случаях, когда богатство было кратковременным эпизодом среди двух эпох бедности. Подобная перемена положения является как бы фантасмагорией, в которой утрачивается верность суждения. Для того, чтобы противостоять подобному потрясению, надо было, чтобы г-жа Фавье была, как о том свидетельствовали ее молодая улыбка, свежие щеки и гармонические линии ее лица, в полном смысле слова простым существом, полным спокойного позитивизма, являвшим совершенный контраст с дочерью, судьбу которой она себе представляла так, как судьбу сына, поступившего в армию: подпоручик, поручик, капитан, полковники, наконец, генерал. Консерватория, Одеон, Водевиль, Французская Комедия, Пенсионерство, Сосьетерство - все эти градации распределились в уме этой честной мещанки с правильностью тем более удивительной, что ее воспитание должно было выработать в ней совершенно иной взгляд на назначение женщины.