Вот что значит быть сыном пуританина. В таких случаях мне всегда вспоминается одна фраза моего отца: «Общение не истолковывают, а исполняют». У меня этот принцип в крови. Я проникнут им до мозга костей. Как бы то ни было, я не запомню такого обстоятельства, когда бы мне стоило большого усилия сдержать свое обещание.
Для того, чтобы остаться верным своей клятве, я запретил себе ходить к Жаку. Но он сам пришел ко мне через день после того, как я услышал от его любовницы признание, которое мне было так трудно хранить в тайне. Он накануне зашел в театр повидать Камиллу. Он не мог говорить с ней, потому что ее мать была там. Но именно это присутствие матери, видимо желанное для дочери, несколько удивило его; потом в глазах и в игре этой последней он заметил что-то странное, какое-то болезненное возбуждение. Как бывает, когда совесть не совсем чиста, этого «чего-то» было достаточно, чтобы возбудить в нем беспокойство. Поэтому он решил зайти в мастерскую с смутной надеждой, быть может, встретить Камиллу и с весьма определенным намерением заставить меня проболтаться.
- Я просил послать тебе приглашение на вечер к г-же Бонниве, ты будешь, не правда ли? - спросил он меня после первых приветствий. - Не хочешь ли пообедать вместе со мной в каком-нибудь ресторане в этот день? Затем мы вместе же и отбудем этот званый вечер. Камилла говорила тебе, что она прочтет там что-нибудь?
- Да, - ответил я, - и я даже нашел эту мысль несколько сомнительной в смысле порядочности.
- Она принадлежит не мне, - сказал он, смеясь. - Хотя я и не боюсь осложнений, но напрасных избегаю, насколько могу. Слишком достаточно и неизбежных. Нет. Это Сеннетерр у Бонниве устроили этот вечер, один, советуя другому. Они, верно, хотели узнать, чего им держаться относительно характера моего ухаживания за королевой Анной. В виду того, что Камилла моя любовница, они решили, что если г-жа Бонниве действительно ее соперница, то обе женщины друг друга ненавидят. Ты следишь за их рассуждениями? Г-жа Бонниве откажется, чтобы не принять Камиллы у себя, Камилла откажется, чтобы не быть у г-жи Бонниве. Я откажусь, чтобы избегнуть какого-либо столкновения между двумя женщинами. А я согласился, Камилла согласилась, г-жа Бонниве согласилась. Я бы хотел, чтобы ты мог видеть их остолбенение, а потом, радость, сначала Сеннетерра, а потом и Бонниве.
Ах, они такие же наблюдатели и психологи, как Ларше и Дорсэн… И после этой насмешки вечного Триссотена над вечным Вадиусом, он прибавил небрежно:
- Кстати насчет Камиллы, я не видел ее несколько дней. Портрет подвигается?