Тим играл с удовольствием. Судья записывал его мелодии на магнитофон и восхищался:
— Никогда! Никогда не слышал ничего подобного!
Тим уже стал совсем доверять судье Филину и поэтому признался, почему он пошел работать к своему другу мсье Жану.
Он описал ему драгоценную флейту, как она лежит в витрине огромного магазина, совершенно одна, как королева, поблескивая серебряными клапанами на темно-синем бархате длинного футляра...
Судья Филин словно сам увидел ее и любовался ею, так ярко Тим ее описывал! А потом судья вдруг опомнился и почему-то грустно попросил:
— Не торопись менять свою дудочку на великолепную флейту, Тим. Кто знает, будет ли она так изумительно говорить с живой душой, как твоя простая дудочка!?
Тим задумался.
— Сыграй еще, дорогой Тим! — попросил судья.
Тим играл и играл, судья слушал и здоровел прямо на глазах, только они, погруженные в музыку, не замечали этого. А, может, и не посчитали это чем-то особенным...
История четырнадцатая.
Самое большое чудо.
А в деревне опять начали случаться чудеса! Как в ту ночь, когда Тим в каталажке музицировал.
Были события и не очень значительные, которые и за чудеса-то никто не мог принять.
Например, Кир Первый, Кир Второй и Кир Третий такое старание и усердие проявили, что, когда у них в доме вдруг перегорели пробки и отключилось электричество, они выбежали на улицу и — только подумать! — продолжали учить уроки при свете уличных фонарей! И так хорошо их выучили, что перещеголяли своих сестер Рику Первую и Рику Вторую, чего никогда не бывало.
Мадам Белка, конечно, порадовалась, но совсем не посчитала это чудом: просто ребятки поумнели, подросли...
Чудо случилось и за карточным столом: мсье Голубь так обставил своих приятелей, что они заподозрили его в мошенничестве. Начали ссориться и проверять его записи преферансной пульки, убедились, что обмана нет, и горько заплакали: очень жалко было с деньгами расставаться. А мсье Голубь торжествовал:
— Эх вы! — говорил он. — Когда я проигрывал и вы меня, как липку обдирали, вы радовались!.. А я выиграл — вы плачете!? Отдавайте деньги — и расстаемся! Никогда не буду с вами играть!
А мсье Заяц, собираясь на ночное дежурство и заряжая свой дробовик, вдруг почувствовал, что он сегодня ничего не побоится, что бы ни случилось. Он будет бесстрашен, как лев, или даже, как два льва!
Но, конечно, он тоже не мог посчитать это чудом: он сам о себе всегда думал, что он безумно храбр, только осторожен. А, как всем известно, осторожность — это не порок, это скорее даже достоинство...
И когда в ресторанчике “Плюшевая мышь” мсье Барсук, ничуть не стесняясь и не раздувая щёки от смущения, встал из-за столика, вышел в центр зала и торжественно объявил о предстоящей свадьбе с мадам Козой, никто, естественно, это тоже чудом не посчитал: житейское и приятное событие, тем более этого уже ожидали — вот и всё!