В доме у булочника творилось что-то невообразимое!..
Подушки и одеяло были сброшены на пол, кресла перевернуты, бархатный вишневый халат валялся на столе, и на него опрокинулась ваза с абрикосовым вареньем...
А мсье Барсук стоял в одних трусиках посреди комнаты и подпрыгивал от боли чуть не до потолка...
Бедный мсье Барсук, у него болели зубы!
Номер телефона Тима он набрал совершенно случайно, но никогда потом не пожалел об этом.
Тим минутку подумал, потом позвонил зубному врачу, мсье Дятлу, и все сделал по его советам: и полоскание шалфеем, и обезболивающее нашел и заставил принять, и теплый шарфик на щеку повязал...
От этого ли легче стало мсье Барсуку, или от ласковой заботы, к которой он в своей одинокой жизни не привык, — трудно сказать. Но с этих пор он стал думать о Тиме с нежностью.
И как было бы хорошо, часто мечтал мсье Барсук, научил бы он Тима печь свои чудные булочки, а потом усыновил бы его и тайну семейного рецепта ему открыл... Глядишь — и жениться не пришлось бы!
— Ну что за скверный характер, — жаловался он каждому на Тима, развозя булочки по утрам. — Я к нему с добром, а он — “Не нравится мне булочником быть! Хочу быть пиратом!” Ужас! — заканчивал огорченно мсье Барсук и вез тележку к следующему дому.
По всему выходило, чтобы обзавестись наследником, надо было мсье Барсуку всё-таки искать себе невесту. Особенно часто такие мысли возникали у него весной, когда зацветали каштаны...
Он давно поглядывал на мадам Кошку. Она была ласковая и хозяйственная. Но, во-первых, она очень дружила с мсье Псом, поэтому могла отвергнуть его предложение, а, во-вторых, мадам Кошка очень любила громко петь и целыми днями пела модные песни, а мсье Барсук очень ценил тишину.
Покой в доме — это так великолепно и так привычно!..
Изо дня в день, закончив работу, он, не торопясь, разоблачался, принимал ванну, надевал вишневый бархатный халат необъятных размеров, усаживался в кресло-качалку под торшером, брал в руки газету, читал о разных происшествиях, о рекордах в спорте, иногда мелькало в газетах что-то забавное и о политиках... Тогда он размышлял: а мог ли он управлять страной, как нынешний президент? И, подумав, решал, что мог, и у него это получалось бы не хуже, а, пожалуй, и гораздо лучше!
Кресло покачивалось, газета, шелестя страницами, выпадала из рук…
Засыпая, он, слышал тиканье будильника, слышал, как пыхтело, потихоньку поднимаясь, его замечательное тесто для завтрашних булочек... Ну, чем не счастливая жизнь?! Зачем же было ее менять?
Впрочем, он часто подумывал не только о мадам Кошке, но и о своей ближайшей соседке — мадам Козе.