Я нахожу в Греге отражение себя.
— Ты любишь приключения? — спрашиваю осторожно.
Он кивает головой.
— Хочешь отправиться в самое большое приключение в жизни?
Конечно, он согласен.
После хендшейка я понимаю: лесоруб всегда хотел вырваться из пределов замкнутого круга, только его круг — унылая деревня под боком у медведей, а у меня — рай на свинцовой крышке над адом.
Рай не хочет отпускать, но кто ж его спрашивает?
Так что глубокой ночью мы крадемся на склад и воруем бруски железа и меди. На улицах Атомбурга мы косплеим Джека-потрошителя: выслеживаем урны, бьем их монтировкой по датчикам, опрокидываем на бок, обездвиживаем и скармливаем обломки принтеру. Нам нужны совсем другие роботы — для работы в невесомости и при низкой гравитации — и мы получаем их бесплатно, даром. Мы протягиваем шланг от заправочной станции и наполняем баки «Иртыша» чистым водородом. А заодно расчищаем ее стартовый стол от контейнеров со старьем.
Мы крадем ресурсы Атомбурга, но совсем-чуть — стотысячные доли процента, если считать в материалах. Стомиллионные — если в энергии. Однажды на улице нас ловит какой-то парень в очках. Смотрит на нас, на тележку с обломками, на монтировку. Потом поправляет очки, снимает их даже и отчетливо так подмигивает. Я облегченно выдыхаю и прохожу него мимо. Мне даже хочется взять и его за руку и потянуть за собой, к звездам, но почему-то стесняюсь, да и как отреагирует Грег? Оставляю эту мысль на следующий раз — когда вернусь с Луны героиней и так игриво, с пьедестала подмигну этому очкарику — дескать, и твоя заслуга в этом есть, поднимайся к нам, обниму и потискаю.
Я люблю тискать, когда есть за что.
Наутро перед стартом я читаю старую фантастику о мальчишках и звездолетах, о ключах-на-старт и скафандрах, а потом вскакиваю и срочно заказываю фабрикатору два скафандра по самым свежим чертежам из базы. Надо ж, забыли. Вот бакланы!
Наутро перед стартом нас никто не провожает. Я отстегиваю дрона от пояса, подбрасываю в небо, делаю несколько удачных кадров. Поднимаюсь по ступенькам в ракету, закрываю люк. Сажусь слева, справа сажаю Грега, а по центру — единственного настоящего космонавта, нелепую антропоморфную фигуру с тонкими металлическими пальцами. Робот Петр знает, что делать. Он проверяет системы корабля, а потом нажимает большую красную кнопку и велит пристегнуться как следует. Двигатели ревят, за окном иллюминатора я вижу поднятую ими пыль, мы ждем пару мгновений, и ракета вдруг отрывается от земли и медленно поднимается вверх.
Над городом поднимаются все три тысячи тонн ракеты, и почти все — чистый водород.