Писать я начал даже раньше, чем выучился читать. Забавно, но так и есть: я рисовал героев, нёс картинки прабабушке и просил подписать, как их зовут. А заодно рассказывал, кто они друг другу и чем занимаются. Интересно, что это были люди куда старше четырёх-пятилетнего меня, хотя помнится, и не совсем взрослые.
Читать я начал с пяти лет, но не очень это дело любил, а в шесть прочёл «Трёх мушкетёров». Затем — продолжение. И понеслось. С тех пор я читаю непрерывно сорок лет. Без книг себя не мыслю точно так же, как без воздуха. И сколько помню себя — в моём ментальном пространстве всегда происходили какие-то истории. Этакие сериалы, длящиеся годами… Но записывать их я практически не пробовал до последнего курса универа, не считая эксперимента в двенадцать лет: результат мне ужасно не понравился, я бросил и вообще не видел себя писателем — пока в универе не посмотрел знаменитые «Звёздные войны». А именно — историю Люка. Тогда других серий и в природе-то не было. В общем, история меня заворожила так, как ни одна другая — по той простой причине, что глядя на мальчика Люка на Татуине, тоскующего по звёздам, я узнал себя. Это был я. Только в другой реальности. И когда фильм кончился, я стал писать о том, что с Люком случилось после. Слова «фанфик» я тогда не знал — подозреваю, в России в те годы такого явления не было. Как и интернета. И компа у меня своего не было, как и у большинства ровесников, — писал на работе, в перерывах между дипломом. А мой профессор иногда подшучивал: мол, оторвись от приключений Люка, пора и диодами заняться, — из чего я сделал вывод, что моя «тайна» давно раскрыта, и коллеги в мои файлы лазают. Жаль, мне ни разу не хватило смелости спросить, что они об этой писанине думают. В итоге вышла толстенная книга, причём истории хватило бы ещё на две таких; я даже куда-то её посылал, без всякого результата, чему не удивился: первый блин, как-никак.
Хотя теперь, с ужасом поглядев на «официальное продолжение», я понимаю, что моя-то книга была просто прекрасна, а на сравнении с другими опубликованными книгами о Люке — наверное, лучше всего, что вообще о нём писали. Причём стиль там, конечно, мама не горюй, сейчас я бы всё переписал, — но я был и остаюсь в убеждении, что характеры героев поймал лучше всех, кого знаю. Ещё бы, я ведь писал практически собственную историю… И хотя звучит это наивно, но ребёнком-то я не был, как-никак универ заканчивал. И теперь, в свои сорок пять, неплохо разбираясь и в психологии, и в социальной механике различных обществ, — могу вполне мотивированно отстаивать свою версию развития событий, а главное, характеры тех троих друзей…