— Это что — навороченная метелка для пыли? — Аня озадаченно разглядывала вещицу.
— Почти! Первые искусственные елки делали из раскрашенных страусиных перьев. От них чихали, с них сваливались украшения, зато — ноу-хау, прогресс не дремлет! — Вера рассмеялась. — Давайте исправим это безобразие.
Она погрозила пернатой штуковине пальцем, и на ее месте возникла живая елочка — колючая, ароматная, как и положено настоящему новогоднему дереву.
— А теперь — последний штрих!
Еще один взмах рукой: распахнулась дверь на террасу. Порыв ветра принес снежное облачко, оно рассеялось над елкой, и та засверкала, словно окутанная серебряной мишурой.
— Не растает до конца праздников. Экологично, реалистично, и ни одно дерево в процессе не пострадало. Это вам, — улыбнулась Вера. Аня страдальчески застонала:
— Не могу! Такой потрясающий подарок — и не могу принять: у тетушки аллергия на хвойные.
— Ох! — расстроилась Вера. — Я понимаю, конечно. Но позвольте хотя бы отправить вас домой на моей машине.
От этого Аня не смогла отказаться.
* * *
На работу Аня почти что прокралась. Почти, потому что, едва кот открыл дверь, из кухни вылетел рассерженный домовой:
— Где мои мешки, бестолочь?
— И вам — здравствуйте! Получите, распишитесь. Подумаешь — забыла вчера отдать. А где волшебное слово?
— Да чья бы мычала корова!
— Люблю родной офис, — проворчала Аня. — Интересно, что следующее?
— Анна, зайдите ко мне, будьте любезны.
— Присаживайтесь, — Лукиан Иванович указал ей на стул, а сам пристроился рядом на краешке стола.
"Уфф… Обстановка неформальная. Есть шанс, что выволочки не будет."
— Вы вчера заходили в мой кабинет, — это был не вопрос — утверждение. Но, по крайней мере, слова директора не звучали обвиняюще. — Вы видели, кто мне звонил?
Аня неохотно кивнула:
— Ваша сестра, Вера.
— Как?.. — Лукиан Иванович озадаченно моргнул. — Откуда вы взяли, что ее зовут Вера?
— Визитка. Там было имя и фамилия. Фамилию я разобрать не успела, какая-то прибалтийская… Или скандинавская. Наверное.
— О. Понятно. Вас ввел в заблуждение декоративный шрифт, — директор сжал левую ладонь, разжал снова: в ней появился картонный прямоугольник визитки.
— Прочтите внимательно!
— Вера…
— Вер-л! Это не "А". Вер-ли-о-ка, — Лукиан Иванович процедил имя сквозь зубы, словно это было отвратительнейшее ругательство.
— Я понимаю. Они, — Аня мотнула головой в сторону двери. — настроили вас против сестры.
Директор встал. Аня невольно сделала то же самое: совершенно невозможно сидеть. когда над тобой возвышается Лихо.
— Вы ничего, совсем ничего не понимаете! — директор смотрел ей в глаза. Аня с удивлением поняла, что он не рассержен — обеспокоен. Он беспокоился за нее. Это заставило сердце забиться сильнее. Если только стоило верить глазам: могущественный Лихо, которого опасались даже Яга и Кощей, выглядел напуганным. Разве такое возможно?