С вершины башни звезды выглядели совсем иначе: россыпь огней, рядом с которыми самая изысканная праздничная иллюминация была жалкой пародией. Давным-давно эту площадку зачаровали, защитив от светового загрязнения. Небо над ней было таким же ошеломительно-ярким, как в день и час рождения ИБО.
— Оно того стоило, да? Помогает забыть о грустном… — тихо сказал Чарли. Тори выронила одеяло. Запрокинула голову так, что принцу пришлось подхватить ее, бросив корзинку с припасами.
— А во-о-он там, — указал принц на скопление ярких звезд, — согласно легенде время от времени пролетает Космическая Черепаха. Жаль, что это бывает невероятно редко…
На этом лекция о чудесах космоса закончилась: Тори обняла Чарли и уже не отпускала, пока они, тихо смеясь, сражались с одеждой и одеялами. Корзинка была благополучно забыта, только вздохи и поцелуи нарушали тишину астрономической башни. Звезды смотрели сверху, загадочно улыбаясь, а вот почтенный гарпий Укко, заметив незваных гостей, едва не влетел в стену. "Ни днем, ни ночью покоя нет!" — бормотал смущенный профессор. Он кривил душой: его радовало, что студенты снова ходят на лекции.
* * *
Кому действительно не было в эту ночь покоя, так это дракону.
Проснувшись посреди ночи, лорд Грегори обнаружил картофелины в постели. И под ковром. Среди одежды и обуви. В ванне. Картошка была повсюду: сыпалась с люстры, выкатывалась из-под мебели. На некоторых клубнях красовались злобные лица. Это стало последней каплей: дракон упал в обморок.
— Хотел бы я видеть его физиономию! — хохотал Пейдин. Атла довольно ухмылялся в ответ:
— Запомнит, подлец, как портить нам праздники.
Глава 19. Йо-хо-хо и одиннадцать студентов ИБО
Обычно в столовой появлялись от силы двое-трое преподавателей, и даже на них студенты косились с недоумением. Мода на учебу все поставила с ног на голову: институт словно помолодел на сотни лет. Вернулся в те времена, когда действительно имел право зваться вузом. "Не отвертеться!" — в панике осознал педагогический коллектив и выполз из своих убежищ.
Под картиной "Закон о Хвостах" вдруг сделалось тесно.
Гарпий Укко, который годами не казал нос за пределы своей башни, нашел дорогу в столовую с третьей попытки. Вычисляя путь по солнцу, почтенный астроном угодил сначала в кухню, а после — в женскую раздевалку спортзала. За столом профессор оказался, почти оглохший от визга. Метко брошенный нож отсек ему рулевое перо из хвоста. В самом страшном сне он не представлял, что повара могут так визжать, а студентки — обращаться с оружием.
Преподавательнице религиоведения пришлось знакомиться со всеми заново: ее не помнили вовсе. Вспомнив, обнаружили, что она и полковник — дальние родственники. Ангус Кернан не удержался и пошутил об этом, как всегда — не слишком добро. Тут-то бы и случиться в институте очередному убийству, не появись в столовой ректор с супругой.