Все опустились на лапы, признавая мою власть и выказывая мне уважение. Я, кивнув головой в знак приветствия, заговорил:
— Как вы знаете, некроманты объединяются для восстания. Среди народа ходят слухи, что многих некромантов, которыми правит Эрик, видели в поселениях. Так же, он, объявлялся в городе. Мы должны начать готовиться к войне. Сегодня ночью, он напал на мой замок. Пострадали двое женщин.
Послышались вопросы. Я поднял голову вверх, призывая всех к молчанию.
— Они сейчас в безопасности. Но мы начинаем готовиться к войне. Будьте наготове, скоро я призову вас. А сейчас, вы должны вернуться в свои поселения и организовать отряды для обхода своих владений. Будьте начеку. Все свободны.
Волки стали расходится. Со мной остались три предводителя северных земель.
Мы стали разговаривать.
— Ваше величество, у нас на окраине территории сегодня ночью было опустошено кладбище. Могилы разрыты, склепы разрушены, останков тел нет.
— Кто — нибудь был замечен поблизости?
— Нет. Но один пастух говорит что его дочь пропала. Она ушла на могилу матери, и больше её никто не видел.
— Плохо дело. Девица уже определенно будет мертва. Они принесут её в жертву.
Мы в задумчивости прошлись.
— Усильте караул на границе. Обо всех происшествиях докладывать лично мне. Ясно?
Волки закивали.
Мы разошлись.
Я вернулся в замок. Позвав своих советников, прошел в зал.
Я медленно приходила в себя. Тело ломило, горло горело. Открыв глаза, увидела что нахожусь в хижине. Ко мне подошла мать Рудольфа, приподняв мою голову, влила какой- то отвар мне в рот. Через мгновение мне полегчало. Горло перестало болеть.
— Можно мне воды — хрипло попросила я бабушку. Она отошла и вернулась со стаканом в руке.
Я слегка привстала и взяв стакан, выпила. Снова откинулась на подушку. Казалось, что все силы ушли на это небольшое движение. Слабость была такой силы, что я снова погрузилась в сон.
Запах жареного бекона щекотал мне ноздри. Я открыла глаза.
Я все еще в хижине. Бабуля, склонившись над печью, что — то готовит, напевая песенку себе под нос. Я улыбнулась.
— Доброе утро. — голос у меня какой — то хриплый.
Старушка повернулась ко мне и радостно заговорила:
— Ой, Элечка! Наконец — то ты проснулась! Как себя чувствуешь? — она подошла к кровати.
— Нормально. Вроде. — я задумчиво присела. — А как я здесь оказалась?
Старушка отвела взгляд.
— Тебя сын привез. Лечила я тебя. Ты долго спала.
— Сколько?
— Неделю деточка.
Я ошеломленно уставилась на нее.
— Неделю? — неверяще переспросила у нее. Она кивнула головой.
— Разве можно так долго спать?