— Я всегда думал, что убью, если застану тебя с другим. Либо его, либо тебя.
— Думал? Я давала повод?
— Нет, — он коротко качает головой и его взгляд уходит вниз.
Запаха не хватает, чтобы прикрыться, и муж вновь смотрит на мои перепачканные другим мужчиной бедра. Он ведет ладонь навстречу, желая прикоснуться, но я со всей силой сжимаю его кисть и останавливаю.
— Он трахает тебя без резинки, — очередная усмешка, обреченная и мертвая. — Не те ощущения, да, приятель?
Это уже над моим плечом. Роме.
— Хватит, — я упираюсь на ладонь Ромы и хочу встать.
Но Олег нажимает на мое плечо и заставляет остаться на месте.
— Куда, Лесь? — спрашивает муж. — Сейчас же всё, как ты хотела. Мы втроем, не деремся…
— Заткнись!
Плечо обжигает ярый возглас Ромы. Он поднимается на ноги, утягивая меня за собой, и не отпускает. Я сама пока не могу понять, в состоянии стоять на ногах самостоятельно или нет, но я не держусь за него, а только позволяю держать себя.
— Я был таким дерьмовым мужем?
Олег продолжает сидеть на полу, не шелохнувшись.
— Я никого не завел за эти два года. Да, пару раз ебал шлюх по барам. По пьяни. Но ничего серьезного, лиц не вспомню. Я всегда знал, что приеду к тебе, что у меня есть дом и семья, и я рано или поздно найду способ вернуть свою настоящую жизнь. И у меня был уговор с Ромой.
Повисает нехорошая пауза и я слышу смазанное приглушенное ругательство, которое срывается с губ Ромы.
— Я ему так и сказал, не смей трогать мою жену. Нет, вру… Не смей трахать мою жену. Я же видел, кто передо мной, но выбора не было.
Олег вытягивается во весь рост, но отступает, когда замечает, что мне становится не по себе под его массивным телом.
— Меня кинули сразу два партнера, увели деньги и оставили отвечать перед серьезными людьми. Мы деньги на стройку брали не в банке, и не под проценты, а под виселицу, если что не так. Я бы получил пулю без суда и следствия, если бы остался в городе. И всё время, пока меня не было, я не отсиживался, а искал связи. Искал людей, которые выйдут на кредиторов и смогут договориться, отозвать спущенных на меня собак. У меня долго не получалось, в этом моя вина. И за это я прошу прощение у тебя.
Он впервые за долгое время звучит искренне и прямо. Без второго дна.
— Но я не вижу своей вины в том, что не сказал, что жив. Я защищал тебя и больше всего боялся, что тех же собак натравят на тебя. Я специально отгородился и оставил тебя в неведении. И еще приставил к тебе Рому, — Олег на мгновение прикрывает глаза. — Он же спасатель. С наградами даже, — он не удерживается и мрачно шутит.