На кухне, очень большой, метров двадцать пять, наверное, сидит обычная девочка, кашу ест. Уткнулась в планшет, даже голову не подняла, когда я вошла. Наверное, Аня, младшая сестра Жарова. Ну посмотрим, с мелкими я ладить умею, все-таки два брата. Не подлизываюсь к ним, не стараюсь им понравиться, просто разговариваю как со взрослыми. А еще когда мелкие совсем мелкими были и Мила никак не могла нянь нормальных найти, я с ними много возилась…
— Привет!
Поднимает голову, смотрит вроде вызывающе, а взгляд такой настороженный, может, даже испуганный. Вот уж не ожидала…
Подхожу к столу, точно, вот и мой завтрак. Овсяная каша, омлет и тосты. Столько не ем по утрам.
— Я — Маша!
И снова в ответ тишина. Ладно, посмотрим, что дальше. Ем спокойно свою овсянку, несколько ложек, не больше.
— Тосты будешь? Я столько не съем.
Наконец, поднимает глаза на меня, вижу ведь, что хочет. У меня на блюдце еще и варенье рядом стоит.
— Спасибо, я не хочу. — А у самой взгляд такой жалобный.
— Я думала, ты глухая и немая. Я ж с тобой поздоровалась, а ты не ответила. — Намазываю варенье на хлеб. — Держи и ешь давай!
Та косится куда в сторону двери.
-- Мне нельзя сладкое, я должна стать стройной и спортивной.
Странно слышать такие слова от ребенка лет восьми…
— Это кто тебе такое сказал? — А сама иду к двери, посмотреть, нет ли кого тут еще.
— Валентина Алексеевна, — невнятно так отвечает. А как еще она может ответить, когда рот забит тостом. Как она его целиком туда засунуть умудрилась?! — Она моя няня, то есть гувер-нант-ка.
Сложное слово для маленького ребенка, видимо.
— А мать где?
Наверное, опять ляпнула не то что-то. Малявка побледнела и закашлялась тостом. Пришлось ее даже по спине побить, смотрю в глазах слезы. Это ж надо было так сильно подавиться! И что я такого сказала-то? Ну да, в разводе родители, дети с отцом остались, бывает и такое.
— Мама меня не любит и не приходит сюда. — Глаза уже сухие, а голос металлический прям. Офигеть! Что за семейка?! Что у них тут происходит-то?! Мелкую очень жалко, самой такой же была. Даром, что мама с папой вместе жили. Никого она не любила, кроме отца, даже меня. Так, Маша, не лезь в это.
— А ты кто? Новая горничная?
Чего?! Детка, да я тут жить скоро буду! Надеюсь!
— Нет, конечно! Я разве похожа на прислугу? Мы с твоим братом большие друзья.
— Друзья? Понятно.
— Ну, мы не просто друзья…
— Ты его девушка? А папе Леша сказал, что женится, когда ему будет 30 лет. А пока он будет учиться и работать, еще помогать растить меня.
Да что ты говоришь, девочка?! Как интересно! До тридцати лет я ждать точно не буду, непонятно, сколько еще отец сможет меня содержать. В идеале, конечно, решить проблему за полгода, максимум за год. Это я Варьке сказала, что никаких сбережений у меня нет, а на самом деле осталось кое-что от мамы, точнее говоря от бабки. Даже папа вроде не знает. Два старинных гарнитура, дизайн, конечно так себе, но камни хорошие, очень хорошие. Мама проверяла незадолго до того как умерла. Но это крайний, самый крайний случай. Я не допущу такого. Это все, что у меня есть от нее.