Сидит такой потерянный за столом, рядом какие-то бумаги навалены, кажется, счета.
— Пап, у тебя же бухгалтер есть, чего ты сам со всем этим копаешься?
— Игоря убили, главбух наша испугалась, особенно после того как ее на допрос вызвали, и уволилась. Все дела на зама повесила, а он так себе, ни рыба, ни мясо. Толя, после того как его освободили, позвонил, сказал, что плохо себя чувствует, заболел. И пропал. Вот и сижу тут…
— И как?
— Да не мое это все, Маш. Я ж всю жизнь в цеху провел, мне эти бумажки…
— А Мила что?
— А что Мила? — рявкнул так, что я вздрогнула. — Что Мила?! Ничего Мила. Нету Милы и не было никогда!
— Эээ, ты че, пап? — Блин, может, он уже умом тронулся? На фоне того, что происходит, неудивительно даже. — Она ж тут, с нами.
— Да не с нами, она, Маш, не с нами. И никогда не была. Я ж, дурак, мать тебе хотел привести, а какая из нее мать подростку?!
Ну вот тут ты, папа, заливаешь, и стрелки на меня переводишь, не обо мне ты думал, когда на ней женился, совсем не обо мне!
— Так что происходит-то, пап? Вы поругались?
— Поругались, не поругались… Какая разница. Зря все это было… зря…
Что зря-то? Жениться на Миле? Конечно, зря. От нее все проблемы. И не было тут никаких игорьков, если б не она.
— А Кирюха с Антоном где? Сегодня ж выходной…
— К матери своей опять сплавила, не хочет ими заниматься. Нянь же пришлось уволить. Вот и…
— Понятно. — Сука! Я особых иллюзий не питала, что она отца очень любит, но относилась к нему она всегда хорошо. Но дети?! Это же ее дети!
— Есть тут мысли кое-какие… Может, и выплывем.
Жалостливый он такой стоит, совсем потерянный. И как раньше уже не будет, на глазах все разваливается. Права была Мила, пора мне самой о себе позаботиться!
Пока ждала Матвея, все думала, рассказать ему о проблемах отца или нет. Все-таки дело его не касается, и ему явно понравилось, что у меня такие друзья, что я живу в крутом месте, пусть и не у себя. А тут без пяти минут нищая и вообще без всего. Не нужна я ему такая буду. Хотя… Он все равно узнает, если мы с ним…
Я так и не решила, что делать, когда увидела в конце улицы его тачку. Он вдруг остановился, высадив из машины пассажира. Это вообще как понимать? Они знакомы?
Савельев не говорил, что знает кого-то в нашем городе. Врал? В принципе, я сама ему через раз вру, но Степан… тот самый мудак из-за которого кончилась моя дружба с Наташкой… Что их может связывать?
Молчать не буду. Вот точно! И про Мегеру, кстати, тоже надо будет узнать со временем. Упаси боже от такой родственницы!
— Как тебе наши магазины? Фигня, да? — Мы уже едем по трассе, аккуратно объезжаем аварию, уже вторую за пятнадцать минут. Вспомнились почему-то слова Вари, что я обязательно разобьюсь, если за руль сяду. Можешь не волноваться, подруга, не разобьюсь, потому что за руль не сяду и машины у меня точно не будет. Если только муж не купит. Ну или любовник. Нет, лучше муж, конечно.