— Я тысячу раз это уже слышал. Есть что-то более конкретное?
— Без экспертизы сказать сложно, — пожимает плечами, и следующие несколько часов я трачу на положенные в такие моменты необходимые процедуры.
Площадка перед клубом забита людьми. Пожарные, менты, скорая, свидетели. Даже представитель страховой тут. Вертится, крутится, раздражает. Мне кучу наложить на компенсацию — не в бабках вообще дело.
Хотя, если так продолжится, по миру пойду с голой задницей.
Версии множатся, как грибы. Разбегаются от самовозгорания, замкнувшей проводки, курения в неположенном месте до поджога с отягчающими, и эта версия для меня лично несомненна. Потому что в клубе всё было отлично: и с проводкой, и с курением в неположенных местах, не говоря уже о неполадках с пожарной сигнализацией, которую лично по моему приказу проверяют каждый божий вечер. Но она, сука, не сработала, и почти пятьдесят человек, находящихся вечером в клубе, чуть не стали обугленными головешками.
Обо мне ходит много слухов, но мне не нужны лишние жертвы. Никогда. Эта мысль сродни гордыни — наверняка грех, но это меня всегда отличало от Романова. Но поджог клуба — последняя капля. Внутри меня клубится тьма, и запах вражьей крови становится таким плотным, что его можно проткнуть ножом и провернуть несколько раз.
Опрашивают свидетелей, врачи оказывают помощь парням из охраны. Они крепкие, но дымом надышались будь здоров. Отдыхающие в этот вечер — их совсем немного — все живы и относительно невредимы. Только напуганные, но это пройдёт, в итоге останется в памяти событием, о котором будут рассказывать на вечеринках и в кругу друзей, а после и забудут.
— Обошлись малой кровью, — констатирует вернувшийся будто бы с поля боя Сашка. — Разве что девицы сильно напугались, но это пройдёт.
Смотрю на жмущихся чуть поодаль танцовщиц, похожих сейчас на ощипанных попугаев, а те старательно отвечают на все вопросы, которые сыпятся на них от наших доблестных правоохранителей. Нет, никого не видели. Да, пожар начался внезапно. Нет, ничего подозрительного этим вечером они не замечали.
— Повезло, что будний день и людей в клубе было мало, — всё тот же начальник охраны криво улыбается, а глаза стеклянные.
Он в шоке. Слишком за многое он сегодня нёс ответственность.
— Паш, у тебя рукав в подпалинах, — замечаю, а он взмахивает обожжённой рукой. — Скажи мне потом, что в качестве награды хочешь. И ребят всех напряги. Героизм нужно поощрять.
— Спасибо Артур Аркадьевич!
Отворачиваюсь. На меня наваливается такая усталость, что приходится отойти в сторону, прижать руку к холодной стене и долго-долго мучить лёгкие глубоким дыханием. Моя жизнь в последнее время похожа на грёбаный атракцион, где каждую секунду меняются декорации, а кровожадные клоуны размахивают топорами, пугая детишек.