— Сделай вновь меня своей, — шепчу, не отрывая от него своего взгляда.
— Ты и так всегда была моей, — вторит он мне.
Пальцы рук Бергера находят верхнюю пуговицу на моей ночной рубашке. Они настолько маленькие, что большим рукам Яна не справиться. Мужчина рычит, а я смеюсь в ладошку от того, как в этот момент смешно выглядит большой мой мишка, который не может справиться с маленькими пуговицами.
— Ничего смешного нет, — фыркает.
— Есть. Ты сейчас выглядишь, как маленький ребёнок, которому не дают сладкое, что так хочется.
— Да, не дают, — подтверждает мои слова. — Я хочу тебя и не могу уже терпеть, — наклоняется к ушку, обводит языком всё ухо, прикусывает за мочку. Вцепляюсь ногтями в его плечи, издавая стон.
— Ты меня сводишь с ума, — голос слегка хрипит.
— Я давно сошёл с ума, — и одним резким движением разрывает полы рубашки. Только и успеваю, что ахнуть, оставаясь перед ним наполовину обнажённой.
— Ты порвал мою рубашку.
— Я куплю тебе новую.
Стесняюсь, пытаясь прикрыться руками, но он мне не позволяет. Обхватывает руками запястья и отводит их в сторону. Кровь приливает к моим щекам. Ничего не могу с собой поделать.
— Ты красавица, — и в его глазах я вижу, что это действительно так. Я для Яна красивая, и для меня это самое важное, потому что именно для него я хочу быть красивой.
Дальше пошли в ход мои штаны, но мне это совершенно не нравится. Одна я обнажённая перед ним, когда он сам всё ещё полностью одет. Мои пальчики тянутся к его футболке, в которую он успел уже переодеться. К моим вещам летят и его.
Какой же он красивый. И даже шрамы никогда не испортят его красивого тела. Он всегда будет красивым, привлекательным, похожим на Бога. На его груди всё ещё видны багровые следы. И видя их, хмурюсь, потому что мне больно понимать, что он жертвует собой, своим здоровьем. Что, судя по его разговору, ему скоро придётся уехать, и неизвестно чем закончится его последний бой.
О плохом даже не хочу думать, но ужасные мысли всё равно прорываются, лезут в мою голову, и Ян это замечает. Его взгляд быстро меняется, становится хмурым, я понимаю, что он недоволен тем, что именно в такой момент я забиваю голову не нужными на данный момент мыслями. Но я не могу ничего с собой поделать, потому как мне больно видеть его в таком состоянии. Сердце разрывается от всего этого.
Я могу ему запретить, сказать, что он никуда не поедет, я не отпущу. Но разве он поступит так, как я скажу? Нет. Он просто возьмёт и уедет — и ничего мне не скажет. А я тут буду переживать, накручивать себя, не зная, что с ним, как он.