— Что ты сейчас сказала? — наконец я услышала голос любимого, но он звучал так глухо и так безжизненно, что моё сердце ухнуло вниз. «Он больше не мой, — застучала мысль в моей голове, — если он слышал мои слова, то он больше не мой».
Меня ещё больше заколотило. По щекам вновь потекли слёзы. Только теперь я не выла как израненный зверь, а просто беззвучно плакала, вцепившись в Рыжика. Она ласково гладила меня по волосам.
Я чувствовала пронзительный взгляд мужа сестры на себе. На своём лице, в которое он пристально вглядывался, ища ответы на свои вопросы. А в том, что их появилось множество, я была уверена, потому что он захочет узнать, как и что происходит.
А я боялась всё рассказывать. Да даже часть всей этой истории, хоть он и догадывается, как всё было на самом деле.
— Тебе нужно успокоиться, — услышала ласковый голос Ады у себя над ухом.
Легка кивнула, потому что она права — я должна успокоиться, чтобы поговорить без скандала и наконец всё ему рассказать. Но как же в этот момент я боялась его потерять из-за того, что он всё узнает. Что всё разобьётся, и он уедет вновь в Россию и больше никогда не вернётся ко мне, к сыну. И это было моим страхом, который сковал меня, и тело не прекращала бить крупная дрожь.
— Ада, что здесь происходит? — это уже Матвей, который приближался к своей жене, а точнее, к нам обеим, потому что мы так и не отлипли друг от друга, вцепившись мёртвой хваткой.
Осторожно, боясь увидеть в любимых глазах злость, ненависть, приоткрыла свои глаза. Но на Яна не смотрела. Подняла свой взгляд в сторону друга, который пристально — точно так же, как и мой мужчина смотрел на меня — сейчас Огнев смотрел на свою жену, которая, уверена, была вся на нервах. Причём не только из-за моего рассказа, но и из-за того, что её дорогой муж уехал и ей ничего не сказал. А она, между прочим, переживает и волнуется, не находя себе места.
И тут я просто не выдержала: резко подорвалась со своего места и фурией подлетела к мужу подруги.
— Ты что вообще вытворяешь, Огнев? — я прожгла его взглядом, а он смотрел на меня. Точнее, на моё лицо — всё опухшее от недавних слёз.
Но сейчас это последнее, о чём я думала.
— Ты хоть подумал о Рыжике, которая переживает и волнуется, когда ты, — ткнула в его грудь пальцем, не сводя с него пристального взгляда, — просто взял и уехал, ничего ей не объяснив. У тебя с головой вообще в порядке?
Я могла разговаривать с другом в таком тоне и знала, что он никогда не злился. Ну, разве что только в тот раз, когда Ада лежала в больнице после того, как его дорогая невеста толкнула её с лестницы. Я видела в его глазах злость, но никогда он не переступал черту, потому что знал, что я так же, как и он, переживаю за Рыжика. И конечно, он тогда получил за дело. Собственно, об этом он прекрасно знает.