Ткань упала на пол, и мы остались на равных.
Я стянула шнурок, сдерживающий его черную копну и запустила руку в волосы, пропуская пряди сквозь пальцы. Теплый хвост вновь обернул мои ноги, ласково, бережно, а сам змей склонился ниже, прижимаясь к моему лбу.
— Нанаа… Что же ты делаешь со мной, девочка….
Я не хотела отвечать, да и не знала что, и вместо слов подняла глаза и потянулась к его губам, дрожа от собственного своеволия. Стоило губам соприкоснуться и все рухнуло к нашим ногам. Прекратило свое существование, развалилось на части, оставляя нас среди руин тяжелых эмоций, которые прекратили быть тюрьмой. Замки разлетались вдребезги, с громкими щелчками открывая то, что было скрыто от всего мира, оставаясь той надеждой, что каждый из нас носил в сердце.
У меня появилось дикое, чужеродное желание вжиматься в мужчину, сминать его до боли, до хруста в костях, показывая, как мне горько и что только он может снять с меня эту печаль. Я тянулась к нему всей грудью, пытаясь быть ближе, насколько это возможно, и хвост мягко отпустил меня, передавая в сильные руки нага, который выполнил мое желание, прижимая меня к крепкой груди, заставляя хватать губами воздух, тут же сгорающий в нашем поцелуе.
С его помочью я медленно обхватила его ногами за бедра, становясь еще ближе, и бесстыдно обняла плечи, ощущая, как широкие ладони придерживают меня на ягодицы.
Пульсирующий и подрагивающий хвост сжимался и разжимался, выплясывая от нетерпения на полу, то скручиваясь в тугие спирали, то вытягиваясь, с громким хлопком ударяя кончиком по полу.
— Сейчас, Ройгер. — Прошептала я, проглатывая новую порцию кислорода, которого так не хватало, и повторила вновь: — Ройгер.
Жизненно необходим было звать его, обращаться к нему, тянуться, выказывая свое доверие, которое льнула к змею, как к самому родному существу.
Руки сдавили меня сильнее, выжимая и без того последние крупицы сознания, и наг в несколько движений преодолел расстояние между окном и постелью, укладывая меня на прохладное покрывало, нависая сверху всей своей мощью.
Я видела, как тяжело он дышит, как подрагивают его ноздри и взгляд, затуманенный желанием и опасениями. Мне и самой не верилось, что все происходящее правда, но это не имело значения и я, протянув ладонь, провела пальцами от шеи, вдоль ключиц к торсу, пересчитывая каждый бугорок, каждую выемку, запоминая.
— Нанаа… — Протянул он, и, отрываясь от своего занятия, я поняла, что верхняя губа мужчины чуть вздулась, а острые клики выпирают наружу.
Кулаки с обеих сторон от меня сжались, и Ройгер закрыл глаза, делая глубокие тревожные вдохи.