— Слушай, а ты не залетишь? — спросил я Лисану, поглаживая ее обнаженную спину.
— Залетишь? Как это? — промурлыкала Лисана, приоткрыв свои невероятные глазищи, при этом уютно устроившись головой на моей груди и щекоча ее перышками.
— Ну, в смысле, ты не забеременеешь?
— Да ты что? — повернулась ко мне девчонка, закинув на меня свою прелестную ножку. — Это невозможно! Я — карила, ты — хуманс. У нас не может быть совместных детей. Хотя… — Лисана печально вздохнула, потершись щекой о мою грудь. — От тебя я бы хотела детей. Мальчика и девочку. Ты такой ласковый… Наши мужчины так, как ты, никогда не делали. Где ты такому научился? Я испытала наслаждение раз двадцать!
По-моему, я опять покраснел. Как ей объяснить, что такое интернет и миллионы фильмов, будто специально снятых для таких девственников-ботанов, как я? А там и не такому научишься, хоть и, кх-м… в теории.
— Просто ты самая красивая девушка, что я видел в своей жизни, — совершенно правдиво ответил я Лисане.
Судя по всему, отношение к сексу в этом мире куда проще, чем на Земле, где существует множество условностей и табу. Но, как ни странно, даже несмотря на это, в постельных утехах люди продвинулись дальше местных жителей, даже я, ни разу не герой-любовник, смог удивить карилу. И похоже, здесь невозможно появление потомков от смешанных браков. Нескрещиваемые виды. Судя по тому, что я видел, никаких полуэльфов или полувампиров здесь не было. Во всяком случае, в школе я таких не видел.
— Правда? — тихо спросила Лисана, глядя на меня своими невероятными фиолетовыми глазищами, и у меня защемило сердце. Что же это за мир такой поганый, если даже такая девчонка не видит элементарной ласки?
— Конечно правда, — искренне ответил я, потянувшись к девушке и поцеловав ее в распухшие губы. — Ты просто чудо.
— Спасибо, — шмыгнула носом Лисана, и я увидел в ее глазах слезы.
Черт, сейчас разревется. Надо срочно переводить тему, а то опыта в успокаивании плачущих девушек у меня не было абсолютно.
— Ты говорила, что недавно здесь работаешь. И браслетов у тебя нет.
Лисана отвернулась, промокнув глаза краешком измятой простыни.
— Я вольнонаемная. Меня сюда дядя Шарук пристроил. Он главный лекарь школы.
А, это, наверное, тот вальяжный птиц с черными перьями и пенсне, которого я видел в первый раз, перед разговором с первым советником.
— Кстати, а почему так тихо? Неужели нет ни одного пациента?
Это действительно было странно. Тишина в больнице стояла гробовая. И это вызывало подозрения, учитывая методы обучения в Школе Везунчиков.
— Так всех перевели в другой корпус, в тот же день, как тебя сюда принесли. Сейчас мы здесь одни.