Снова набежали тучи, а чей-то голос, насмешливый и злой, прошептал мне прямо на ухо:
— Твой муж. Ты ведь надела кольцо, поклялась водой и травой, признала меня своим женихом. Всего один поцелуй — и мы вместе навсегда.
Я дотронулась до кольца на безымянном пальце. Ощутила кожей неровности цветов из золота, остроту маленького камня среди листвы.
Мой воображаемый жених пришел ко мне во сне. Забавно. Всего один поцелуй?
— Зачем это мне?
— Зачем?.. — он, казалось, удивился.
— Зачем?.. — прошептал ветер в высокой траве.
Зачем?
Тени соткались вокруг моего запястья в длинные пальцы, погладили, провели по руке до локтя — за движением следовали разбегающиеся мурашки, словно от холодного ветра, но само касание было теплым.
Я вздрогнула, почувствовав невесомый поцелуй в шею — сзади, где еще мгновение назад никого не было. А сейчас острые и влажные касания следовали невидимому узору вдоль позвоночника.
Язык сменили сухие губы, поймавшие пульс в ямочке у ключицы, коснулись подбородка, скулы, лба. Когда они оказались слишком близко от моих губ, я почти почувствовала вкус меда на них и отшатнулась, уклонилась от поцелуя.
Смешок.
— Разве ты никогда не мечтала о любви?
— Все мечтали.
— О том, что рядом будет кто-то, кто всегда поймет тебя.
— Да.
— Примет после любой ошибки.
— Невозможно.
— Никогда не оставит.
— Так не бывает.
— Бывает.
Танец продолжился. Лунный свет словно избегал его, разбрызгиваясь по листьям и надгробиям, но не задевая тень, скользящую вокруг меня. Длинные пальцы касались плеч, порывом ветра гладили по волосам, губы целовали веки, но стоило мне повернуться, как тени разбегались в стороны, открывая вид на старое кладбище.
И голос снова шептал в самое ухо, а тени сплетались опять за спиной.
— Хватит!
Я попыталась разогнать тени, словно назойливых мошек.
— Тебе не нравится? — удивился голос. — А так?
Тени вынырнули из-за плеч и слились в высокую темную фигуру, закрывшую луну, закрывшую все. Холодной сталью блеснули глаза на фоне темноты, и мой жених прижал меня к стене склепа. Колено раздвинуло мои ноги, пальцы больше не были деликатны как ветер — нет, они задрали тонкую пижамную маечку и плотно обхватили мою грудь.
Голос стал материальным и еще более злым, чем раньше:
— Хочешь так? Просыпаться, умирая от желания отдаться мне?
Твердое тело прижало меня к шершавому камню, пальцы рванули ворот футболки, губы коснулись кожи и ее тут же обжег укус.
— Сразу перейдем к первой брачной ночи?
Пальцы соскользнули с груди, короткой лаской коснулись живота и замерли между ног.
— Поцелуй меня… — и внутри живота вспыхнула горячая звезда, раскрылась яркой и сладкой болью.