Алиса покосилась на меня и подняла большие пальцы вверх. Яна, проходя мимо, оставила рекламный листочек «Подготовим к марафону за полгода». А Маргарита задумчиво молчала примерно до обеда, а потом вдруг позвала в гости.
Я немного опасалась знакомиться с ее семьей. Вдруг муж прочитает в моих глазах все то, что Марго рассказывала нам пятничными вечерами под мартини или текилу? Каким он вообще должен быть, ее муж, чтобы терпеть такое? Или не знать?
Но он оказался довольно забавным шерстяным медведиком, чуть угрюмым из-за черной бороды и черного свитера, рассеянным, но общительным, если затронуть интересную ему тему. Он не был похож на человека, от которого будешь бежать к двум любовникам и всему, что шевелится. Хотя откуда мне знать, как должен выглядеть такой человек? Наверное, дело не в нем все-таки, а в Марго.
Двое их детей, семилетние двойняшки, мальчик и девочка, воспитаны были в строгости, и едва родители произносили волшебное слово «кыш», испарялись из взрослой беседы мгновенно. Правда минут через пятнадцать просачивались обратно и снова таскали из мисок на столе маринованные огурцы и оливки. До следующего кыша.
Я принесла с собой шампанское, но сама пить не стала: жизнь и без того казалась наполненной веселыми пузырьками. А вот Маргарита обрадовалась, и с удовольствием пила с мужем на брудершафт и долго целовалась, так что даже мне становилось неловко. Ужасно хотелось спросить, отчего она так напропалую от него гуляет, но я стеснялась.
Когда стемнело, включили телевизор, и мне стало скучновато. Но Маргарита сказала:
— Пойдем покурим.
Я вышла за ней на балкон.
Она закурила, я отказалась. Я берегла свое это весеннее состояние, старалась его не пугать и ничем не портить, но оно и так только росло. Глушить эту бурлящую радость стимуляторами, изменяющими состояние сознания, казалось грехом.
— Ожила? — помолчав, спросила Марго.
Я кивнула. Уцепилась за перила и открыла глаза навстречу весеннему ветру. В домах напротив почти везде были распахнуты окна — люди ловили весну. По асфальту прыгали ожившие воробьи, ветви деревьев пахли будущими клейкими листочками и стряхивали с себя капли воды. Снег во дворе сходил стремительно, к вечеру уже обнажилась горячая темная земля.
— Классно тебе, — хмыкнула она. — А то ходила заводной куклой. Вот теперь, считай, отгоревала.
— По Альб… — я осеклась. Мое весеннее безумие сделало меня неосторожной, заставило утратить контроль и почти проговориться.
— Нет, не по Альберту. По мужу своему.
Откуда она знает про Альберта?!
На мой удивленный вид Марго не стала ничего строить, только выдохнула струю дыма в небо и рассмеялась: