— Ничего страшного, брось это дело.
— Но как ты теперь?
— Все нормально, давай лучше составишь мне компанию за столиком, я угощаю.
— Отлично, только сразу предупреждаю, я пью только, — я не даю ей договорить, потому что улыбаюсь и заканчиваю фразу:
— Шампанское, все будет, нам туда. — Я стараюсь держать себя в руках и лишний раз не касаться ее тела, но почему-то так сильно хочется просто даже взять ее ладонь в свою.
Развезло тебя, Уваров. Я отказываюсь применять логическое объяснение своему поведению, и да, я не желаю просто так отпускать эту девушку, мне нужно знать о ней все.
— Алек, познакомься, Хельга.
— Ты не один? — Девушка внезапно хмури брови, посматривая то на меня, то на друга.
Едва сдерживаю удивленную улыбку, даже не пытаясь представить, какие именно мысли родились в этой белокурой головке.
— Очень приятно, Алек, не переживай, я уже ухожу.
Друг подрывается с места, и очень удивленно смотрит на меня. Вероятно, он желал знать, что здесь происходит, но мой взгляд пресек любые его вопросы.
— Я точно не помешала вашему общению? — Хельга садится на диван и крутит головой по сторонам, к нашему столику уже несут бутылку шампанского и фужеры. — Ого, так быстро, когда ты успел?
— Ты не помешала.
Сажусь рядом и понимаю, что рассматривать ее в упор не стоит, поэтому стараюсь непринужденно наливать шампанское. Боковым зрением замечаю, что Хельга рассматривает меня, от чего становится невыносимо жарко.
Я не был готов к такой встрече, я слишком долго жил своей болью, отчаянием, не замечая никого и ничего вокруг. Лишь благодаря Черкасову я смог выжить в тот нелегкий для меня год. Только его энтузиазм и вера в то, что у нас все получится, позволила мне с головой окунуться в работу и медленно вырваться из оков боли и отчаяния.
— Вкусное, — слышу ее голос и поворачиваю голову.
Ловко же она успела осушить полфужера, пока я отвлекся на то, чтобы поставить бутылку в ведерко со льдом.
— Тебе нравится? — Глупый вопрос, естественно оно ей нравится, не стала бы она просто так восхищенно делать короткие глотки и продолжать рассматривать меня.
— Хорошее, я такое никогда не пробовала.
В ответ я просто улыбаюсь, а знать цену этого вина ей не обязательно.
— Нравлюсь? — Склоняю голову набок, едва заметно улыбаюсь, а сам до сих пор поверить не могу, что подобное существует.
У Алевтины не было сестры, не было так же в их роду кузин, одни пацаны у сестры отца, а мама — единственный ребенок в семье. Я не понимал, что здесь происходит, и это меня пугало. В мистику я никогда не верил, не верил в то, что может твориться несусветная чушь где-то рядом, всегда существует логическое объяснение любому факту. Мне нужно все выяснить, я просто не смогу жить спокойно, пока не узнаю всей правды.