Смотрю с мольбой на красивое лицо Алевтины и губами шепчу просьбу отпустить, дать успокоение. Отмечаю про себя, что с Ольгой они похожи, этого не отнять, но я все же переоценил их идентичность. Каждая милая по своему, у каждой свой характер.
Что-то было в Хельге такое, что зацепила меня своим живым взглядом, оптимизмом. Даже сейчас она много брыкается, всем своим видом показывает, как я ей противен, но я не понимаю, почему это терплю. И это не есть хорошо, ведь не прошло даже пяти дней в компании, как она работает, а большинство сотрудников заметили мое особое к ней отношение. А ее ко мне и подавно.
— Алька, прости и отпусти. Я должен двигаться дальше.
Моего плеча касается чья-то горячая рука, а на ухо будто бы издалека слышу женский голос:
— Мужчина, вам плохо?
Открываю глаза, кручу головой по сторонам и не могу понять, что со мной и где я. Мои руки сложены на столике, голова покоится сверху.
— Ну, хоть живой, а то уж думала, что красавчик окочурился.
Поворачиваю голову вправо и вижу невысокую старушку с доброй улыбкой.
— А я вот к деду своему наведалась, сын привез. Иду, гляжу, а здесь ты. Тебе домой не пора? Уже почти семь.
Она говорит спокойно и доброжелательно, я же пытаюсь понять, как долго здесь пребываю и почему уснул. На столе стоит наполовину опустошенная бутылка, голова чугунная после сна. Рука сама по себе тянется к бутылке, делаю солидный глоток и морщусь. Старушка как-то протяжно вздыхает и подходит ближе к столику.
— Давай-ка мы тебя подвезем. Не стоит здесь задерживаться.
— Спасибо.
Смотрю на старушку и вижу в ее глазах понимание, не осуждение, что выпил полбутылки алкоголя.
— Николаша, помоги парню, плохо ему. — Она берет бутылку с коньяком и как бы прячет ее от меня, а потом и вовсе выбрасывает в урну, ловко вырываясь вперед.
Я не успеваю взбрыкнуть, как появляется огромный мужчина лет шестидесяти, огромный, высокий.
— Хреново парень? Твоя девчонка?
— Невеста.
— Рано молодые уходят, слишком рано, — причитает старушка, пропуская нас вперед.
А помощь Николая была не лишней. На жаре меня развезло в пух и прах, понимаю, что хочу что-то сделать, но не могу. Как школьник, который впервые набросался в подворотне.
— У, парень, да ты совсем плох, — обращается мой спаситель, а я едва слышу его, почему-то опять задремал на заднем сидении. — Ты уверен, что тебе именно сюда, а не домой?
— Нормально, на такси доберусь. Спасибо за помощь.
Я выбираюсь из машины, старушка желаем мне не раскисать и держаться. Салютую им на прощание и неторопливо иду к зданию.
— Александр Валентинович, с вами все хорошо? — обращается Сергей, старший из охранников.