Эгоист во мне просто дико ревет, чтобы не дурил, чтобы перестал нести ахинею и не делал неправильные выводы раньше времени. А вот здравый смысл подсказывал, что счастлив за счет несчастья другого человека никогда не станешь. Но я не готов ее отпустить, потому что с каждым днем она все больше и больше проникает мне под кожу. И эта помешанность на ней делает меня подобным ненормальному.
Кручу в пальцах мобильный, всего один звонок, и я не буду здесь мелькать. Только стоит ли спешить. Нервы натянуты, как струна, и не уверен, что долго смогу сидеть на одном месте.
— У нас полно места, зачем тебе ехать в ночь, сам же слышал, что Женька не против поставить твою машину у себя во дворе, так будет лучше. Достаточно нервов с машиной Уварова.
Этот разговор я услышал намерено, когда как последний проныра, ненавидя себя, вдоль заборов соседей, под деревьями, прокрался к воркующей паре. В свете тусклого фонаря я видел, как Ольга улыбается Владу, недалеко курит зять Марго и видимо ждет решения парня. Вот значит как.
— А как же твой шеф?
— Вот только давай не будем из этого делать трагедию. Вот куда ты в ночь поедешь? Спешить некуда, завтра выходной. Мама таких вкусных вареников наварила, пальчики оближешь.
А зазывает-то как сладко, аж противно слушать. Шумно выдыхаю и быстро ретируюсь в дому Ирины. Набираю номер и говорю быстро и четко, называя пункт назначения.
— Эвакуатор в Рябиновку…
— Влад, это Александр Валентинович, ты его уже видел.
— Здравствуйте, — говорит парень.
Я не слышал во время разговора, что за моей спиной появилась пара. Не скажу, что рад в эту минуту кого-то приветствовать, а тем более — вести чисто человеческий разговор.
— Добрый вечер.
Поворачиваюсь к паре, вижу, что они какие-то воодушевленные, глаза горят. И тут я все понял. Ее лицо настолько подвержено эмоциям, что любая мимическая морщинка о многом может сказать.
— Значит, я тебя жду здесь, Женька у себя, давай быстрее.
— Слушаюсь.
Не успел Влад запрыгнуть в машину, как Оля сразу изменилась в лице, склонив голову набок, изучая мое лицо. Молчим. Я не могу подобрать слов, чтобы не показать себя с глупой стороны. Она намерено чего-то ждет от меня. Допроса или скандала?
Разворачиваюсь к калитке, вхожу во двор и, едва сдерживая нервы, пытаюсь открыть ворота. Закрывалось все быстро и без заминки, сейчас же мне кажется, что затвор превратился в многотонную заклепку, которую я не могу сдвинуть с места.
— Уваров, что ты делаешь?
Тишина внезапно превратилась в какую-то звенящую в ушах какофонию. Значит, опять Уваров? Что же, тогда яснее не бывает. Рука Оли накрывает мою ладонь, которая продолжает настырно вытаскивать затвор.