Со всей этой сумятицей в личной жизни, я практически забросил дела, помощники лишь изредка наведывались подписывать бумаги. На мое невнимание они удивленно переглядывались, ничего не понимая, но так и не осмеливались мне сказать хоть что-то. На третий день безвыходного ожидания в двери палаты заглянул Андрей Викторович.
— Михаил Александрович, есть новости.
— Рассказывай, — Вышел из палаты, надеясь на хорошие новости.
— Мы нашли пособницу Вашего зятя, сейчас ее допрашивают. Как будут результаты, дополнительно сообщу.
— Хорошо.
Ну и чего собственно приперся просто так, это и по телефону сообщить мог. Развернулся на пятках и вернулся в палату, попросив одну из медсестер принести еще кофе.
За эти три дня изучил лицо Лапы, как свое. Знаю каждый изгиб брови, форму губ, количество родинок и конопушек. Ссадины и синяки цвели на ее бедном личике, смотрелось печально. Безвыходность моего положения удручала бездействием. Лучше не попадаться на глаза тому ублюдку, который все это с ней сделал и забрал Майкла. Я понимаю, что он его отец, но это не означает, что можно так поступать. Эта гнида где-то схоронилась очень хорошо, потому что ни мои сотрудники безопасности не могут его найти, ни правоохранительные органы, ни связи сибирских друзей. Никакого толку, со всех сторон только угнетающая тишина.
Внезапно, приборы начали пикать по-другому, что означало хоть какие-то сдвиги в состоянии Насти. Ее веки задрожали и спустя некоторое время, она открыла глаза. Непонимание происходящего, неверие, вот что читалось в ее взгляде. Начал ее успокаивать, дабы она не наворотила опять дел раньше времени, вызвал докторов, которые прям в палате начали обсуждать состояние своей пациентки, оттеснив меня от нее, тем самым взбесив меня не на шутку. Да что они себе позволяют, такого отношения я не потерплю, но быстренько свернув свою деятельность и освободив ее от маски, которая помогала Лапе дышать, вышли из палаты. Я не мог насмотреться на нее, поверил впервые в жизни, что чудеса все-таки существуют, вроде бы ничего такого, с кем не бывает, но для меня эта бестолковая девчонка каким-то странным образом залезла под кожу и поселилась в моей душе. Ее наивный и чистый взгляд доводил меня до трясучки, я старался держаться и не высказываться по поводу ее абсолютно безрассудного поведения, но нервы сдали и все накопленное, я выплеснул на нее, не стесняясь в выражениях.
Настя на все кивала, соглашаясь со всем сказанным мною, лишь на последний вопрос после очередного кивка начала отнекиваться, но и так уже все понятно по ее покрасневшему лицу. Я ей не безразличен, как и она, мне. Не уверен, точно любовь ли это, та самая настоящая, которую восхваляют поэты в своих стихах, но мое сердце замирает при мысли о ней и начинает биться быстрее. Сказал то о чем думал, что люблю ее, но объясниться до конца нам не дал маленький вихрь ворвавшийся в палату и одним махом запрыгнувший к моей Лапе на постель под бочек, от чего она поморщилась. Через некоторое время подтянулась и остальное семейство в полном составе. Все немного поговорили, от чего Лапа быстро устала и отключилась опять. Надеюсь, ненадолго в этот раз.