А мне больно.
Я настолько глупа или умудрилась влюбиться всего за один половой акт?
— Извини… Я снова хочу тебя, — неожиданно прерывает мои мысли Аполлон.
— Что? Ты совсем?! Спятил? — я вне себя от изумления.
После того, что сейчас было, это просто невозможно.
— Обещаю, теперь буду осторожен… Черт я даже готов позвонить Васильеву и приказать притащить презервативы.
— Наверное уже нет смысла, — усмехаюсь.
— Ты права.
— Может ты и простить его готов?
— Возможно.
— Ну уж нет! Знаешь, как он меня напугал? Со своим жутким Махмудом или как там его.
— Сейчас не хочу говорить о них. Только о тебе. Я хочу тебя.
В голосе Аполлона звучат властные нотки. — У нас впереди целая ночь.
С головой погружаясь в бездну страстного поцелуя, провожу рукой по густым темным волосам, с наслаждением отмечая, как тело Аполлона содрогается от моего прикосновения. Это безумный, нереальный кайф — ощущать власть своих прикосновений. Власть над сильным, уверенным в себе мужчиной.
Власть… оказывается, и она своеобразный афродизиак. Никогда не думала об этом.
Губы любовника на моем теле… Везде… Сжимаю губы, в попытках сдержать рвущиеся из горла стоны.
— Не сдерживайся. Кричи. Хочу, чтобы ты кричала.
Он покрывает мою шею поцелуями. Прокладывает путь вдоль плеча к теплой, чувствительной ямочке на изгибе локтя. Меня словно пронзает электрический ток, и я содрогаюсь от наслаждения.
Взяв обе мои руки в плен, Аполлон удерживал меня, не давая пошевелиться. А я хочу вырваться. Потому что тоже хочу касаться этого мужчину везде, хочу ласкать губами каждый участок его сильного тела, хочу, чтобы он закричал от ласк, подаренных мной.
Сквозь собственный стон едва могу расслышать, как он говорит что‑то.
— Что, прости? — спрашиваю с придыханием.
— Ничего.
— Нет, скажи.
— Ничего особенного. Лишь удивление. И восторг.
— Ты о чем?
— О тебе. Никогда не встречал такую страстную и отзывчивую женщину.
— Ты лжешь.
— Нет, это чистая правда. Черт меня побери, если я в силах во все это поверить.
Он не давал мне спать всю ночь. Мы словно два оголодавших диких зверя терзали друг друга. И это было восхитительно. Никогда не испытывала ничего подобного. Измученная я закрыла глаза после очередного оргазма под утро. А распахнув… не поверила, что все не сон.
Пришло осознание, страх, раскаяние, сожаление.
И снова страх.
Обнаженный Аполлон спит раскинувшись поперек постели. С которой я скатываюсь и начинаю лихорадочно искать платье. Кое-как напялив его, смотрю в зеркало и ужасаюсь. Размазанная по лицу косметика. Взлохмаченные волосы. Порно звезда после безумной вечеринки. Кривлю лицо, показываю самой себе язык — очень хочется расколошматить зеркало, но тогда Аполлон проснется. А я этого не вынесу.