Аудитория оживляется, кто-то даже кричит «Ура».
— Шикарно, — хлопает в ладоши сидящая рядом Натали. — Ура! Поздравляю! Кира, правда классно? Ты пойдешь? Приходи обязательно. Реабилитируешься перед Вадиком.
Ну уж нет, меньше всего мне хотелось повторения прошлого.
И Вадим, и Аполлон — это мое постыдное прошлое, которое не хочу вспоминать.
Я ничего не отвечаю Натали. Мой взгляд падает на Дениса. И тут понимаю, что он тоже смотрит на меня. Его взгляд задерживается на моих стянутых узлом волосах, затем медленно спускается на мои губы, и тут босс хищно прищуривается. В голубых озерах стоит арктический холод. Меня пронзает озноб.
Некоторое время пристально смотрим друг на друга.
Отвожу глаза страстно желая спрятаться от испытующего взгляда, от которого вся покрываюсь мурашками. Кажется, речь матери босса окончена.
Народ начинает подниматься со своих мест, я тороплюсь покинуть конференц-зал как можно скорее…
Сижу на рабочем месте, подпирая руками подбородок и мысли увы, витают где-то очень далеко от работы. Пытаюсь совладать с неподвластными мне чувствами и ситуациями: нужно попытаться изгладить их из памяти. Не притворяться, будто их не было вовсе, а попросту запрещать себе думать, отмахиваться от опасных размышлений.
В моей ситуации не поможет прятать голову в песок.
Больше всего меня мучает осознание, что достаточно одного взгляда Аполлона, мужского взгляда, не имеющего ничего общего со взглядом начальника, чтобы нахлынули мучительные воспоминания о его объятиях, о том, как прекрасно его обнаженное тело…
О наших поцелуях…
Когда босс появляется передо мной в дверях, этот так неожиданно, что я едва не падаю со стула. Черт, надеюсь на моем лице не было написано то, о чем я сейчас думала.
— В мой кабинет, — рявкает Аполлон. И хотя его голос буквально дрожит от ярости, ему это словно придает шарм…
Это ужасно. Прекрасен в любви и прекрасен в гневе. Он разобьет мне сердце…
Забегаю в кабинет следом, и решив, что лучшая тактика — это нападение, начинаю первой:
— Еще раз хочу извиниться за то, что произошло между нами… вышло жуткое недоразумение. Признаю, что нельзя было… идея с париком целиком на моей совести и я…
— Прекратите, — пророкотал его яростный голос.
Нервно сглатываю. Должно быть, я выгляжу так, будто меня ударило током в двести двадцать вольт.
— Я знаю чья была идея с париком. Тамара Петровна сегодня написала заявление по собственному желанию.
Лицо босса выражает неумолимую решительность, а я каменею от ужасной новости.
— Нет! Господи, нет! Вы не можете уволить эту несчастную женщину! Она хотела как лучше! Ничего плохого, понимаете?