Артёмов отодвинул размышления в сторону и заметил, что мышка «сдулась» после его упоминания об Алине, опустила взгляд и перестала пререкаться. Такое ощущение, будто она и не предполагала о ненависти сестры, расстроилась и едва не плакала от отчаяния. Оскар мог хоть сейчас набрать Русика и уточнить детали, ведь детектив нарыл нечто, что должно поставить жирную точку в отношениях сестер. Но он медлил. Ему до зубовного скрежета хотелось растормошить мышку и вынудить саму рассказать, облегчить душу.
Есть один хороший способ заставить девушку говорить, но тогда Артёмову придется показать часть своих скелетов в шкафу, готов ли он к подобным откровениям? Тут, скорее, вопрос стоял немного под другим углом: «Верит ли он ей настолько, чтобы раскрыться и не пожалеть об этом потом?» Любая компрометирующая информация о нем в СМИ нанесет огромный удар по семье, а стервятники только этого и ждут! Ждут, кровожадные твари, затаившись, когда старик подохнет, чтобы можно было растащить компанию по винтику.
— Скажи…те мне только одно… — мышка подняла на него заплаканный взгляд, стерла слезы и перевела дыхание.
В ее карих глазах сейчас потухли эмоции, Оскар поджал губы и даже выругался про себя. Видимо, не следовало упоминать сестру, но он в тот момент себя совершенно не контролировал. Секунду спустя мужчина изумился своим мыслям и тряхнул головой. Это что за новости такие? Сопереживание? Ну, уж нет! Он что, превращается потихоньку в безвольную тряпку?
— Умалчиваете о том, где держите Алину только потому, что я могу ей как-то навредить, да? Считаете меня монстром, который безжалостно ворвался в счастливую жизнь бедной девушки и разрушил ее из-за банальной зависти? Так ведь она вам сказала? Конечно, она же у нас жертва во всех смыслах, а я — ничтожество!
Оскар подавился слюной и закашлялся, он никак не ожидал именно такого поворота. Последние слова мышка фактически прокричала, словно выплескивала боль изнутри, она уже не могла ее сдерживать в себе. Тем не менее, даже в таком подавленном состоянии мышка тщательно следила за тем, что срывается с ее языка. Ни единого ответа, черт побери!
— Я не говорю тебе, где она, потому что вы со своей матерью делаете только хуже. Вот объясни мне, на кой ляд вы платили взятку врачу, когда, по-хорошему, надо было везти Алину сразу в больницу и лечить. Чем вы, блин, думали, дуры? Хоть понимаешь, какие последствия могли быть?!
Да, он орал и не собирался говорить спокойно, волнуясь о нежных чувствах мышки. Пожалуй, это единственный момент, которого он не понимает и не приемлет. Если есть проблема — ее нужно решать, а не жить в розовых мечтах, что однажды само пройдет.