— Если тебе будет легче, я и сам не ожидал. Увидел его и тебя. Действовал на рефлексах. Пес не глупый понял, что сражаюсь за свое, и отступил.
От такой оговорочки я покраснела до корней волос, и мы оба неловко замолчали. Я потупилась, разглядывая носы своих сапог, Данилов сосредоточенно рулил, глядя на дорогу.
— У тебя есть какие-то планы? — первым нарушил молчание Ярослав Алексеевич.
— Да, так. Хотела немного по Москве погулять, погода сегодня хорошая. Солнышко. Думала в парк какой-нибудь съездить… Может, в Царицыно? Там, должно быть, красиво.
— В Царицыно так в Царицыно, — согласился Данилов, выруливая на шоссе.
— Ну что вы! Не надо! Я сама доеду! — смутилась я окончательно и попросила: — Ярослав Алексеевич, у вас, наверное, дел еще много. Высадите меня где-нибудь возле метро, а?
— Не паникуй, Боец! Доставим тебя в Царицыно в лучшем виде. Ты, кстати, есть хочешь? А то я жутко голодный, еще не завтракал.
Есть я хотела. Очень. От нервных потрясений у меня завсегда жор начинается. Но стойко соврала:
— Нет, не хочу.
— Маш, и почему я тебе не верю? — Данилов на миг отвлекся от дороги, чтобы подарить мне хитрую улыбку. — Решено. Сначала заскочим в какой-нибудь ресторанчик, а потом — гулять в парк. Я тоже там давненько не был.
И тут я окончательно запаниковала. Ну какой сейчас мне ресторанчик? Я же одета как капуста! Перед глазами сразу встало зебровое платье и туфли. Вот кто всегда к ресторанам готов. Осознав, что мне не переубедить упрямого мужчину, который привык, чтобы ему подчинялись, скромно попросила:
— Может, лучше в кафе? — с надеждой протянула я, и Данилов рассмеялся.
— Сколько надежды в твоем голосе. Маша, ты это так меня стесняешься?
— С чего вы взяли, Ярослав Алексеевич? — нахохлилась я. — Просто не привыкла расхаживать по ресторанам. Да и вряд ли мне по карману места, где вы привыкли обедать.
— Маш, ну я же приглашаю. Ты не переживай. Это я тебя в выходной день на работу выдернул, подверг жизнь опасности, так что вкусно накормить просто обязан.
Я усмехнулась и совершенно наглым образом, откуда что взялось, поинтересовалась:
— Ярослав Алексеевич, а вы умеете печь блины? А то блинов домашних страсть как охота…
Он несколько секунд недоуменно смотрел на меня, затем его глаза сузились, а на губах вдруг появилась хищная улыбка. Что-то внутри екнуло. Я сглотнула, осознав, что Данилов не тот человек, над которым можно невозбранно глумиться.
— Пока не решил, — наконец, ответил он. — Но как только выясню, ты первая узнаешь об этом.
Прозвучало многообещающе.
— Ярослав Алексеевич, я же пошутила! — прошипела я в ужасе.