Слегка двинув бедрами в сильном захвате рук босса, поняла, что мое тело сплошной синяк. Болело абсолютно все, страшно было подумать, что делать и как быть дальше? Правда не могла пока оценить полноценно состояние своей головы, так как только проснулась. Виталий, почувствовав мои движения, то же завозился, прищурив глаза, он несколько секунд смотрел в небо, будто пытался восстановить полную картину произошедшего.
Приложив ладонь ко лбу, заслоняясь от солнечного света, произнес:
— Виталина, как ты себя чувствуешь? — очень выдержанно и серьезно, без официоза.
На мгновение в душе «заскребли кошки». Я понимала, что в лучшем случае нас ждет спасение, и каждый пойдет своей дорогой, в худшем мы продолжим борьбу за выживание, подменяя понятия в своем общении и чувствах.
— Могло быть и лучше, но мы живы и это здорово! — постаралась говорить уверенно и спокойно, насколько это было возможным в моем состоянии. — Спасибо, тебе! — коснулась его груди, проведя кончиками пальцев прямую линию до плеча. Грань вежливости и условий «начальник — подчиненная», больше для нас не существовала.
— Не за что, я бы себе не простил, что не смог тебя спасти! — слегка оттолкнувшись от меня, он попробовал встать.
Мы больше не смотрели друг на друга, как затравленные зверьки, в попытках спастись. Страх за наши жизни отступил, и мы вновь остались по разные стороны. И только ночь, похитила тепло наших губ, сплетение рук и прикосновения, что так были важны в тот момент для нас обоих.
Не видя больше смысла, оплакивать судьбу злодейку, постаралась собраться и приподнялась. Резкая боль пронзила все тело, начиная с головы, обхватив себя руками, старалась перетерпеть ее. Сделав глубокий вдох, снова выдохнула.
— Я предлагаю осмотреться и вернуться на пляж. — Если нам повезет, и шлюпку не унесло в океан, после непогоды, — он облокотился рукой об пальму, явно так же сдерживаясь от боли.
— Соглашусь, чем дольше мы здесь находимся, тем шансы наши на спасение уменьшаются с каждым днем. Я постаралась встать сама, но Виталий перехватил инициативу и помог мне подняться.
— Ты идти сможешь?
— Не сказать, что все прекрасно, но я постараюсь, — горло саднило, каждый шаг, казался хождением по битому стеклу.
Нашу одежду решено было, обвязать пальмовым листом, на подобии сумки и нести мне, так как Виталий выступал в роли моей опоры. Дорога до пляжа заняла около сорока пяти минут, так медленно идти, мне еще никогда в жизни не приходилось. Пляж был заброшен мусором, водорослями, часть пальм безжизненной грудой лежала вдоль берега. Шлюпку откинуло в центр берега, местами она была пробита насквозь, последствия ударов об скалы.