— Сотрудницам. Когда они работают с… удовольствием?
— О, — вздохнув, сказал босс и, чуть слышно прозвенев чашкой о блюдце, поставил их на стол, — ну тут все зависит от масштабов удовольствия. Если удовольствия много — то и зарплата высокая. Логично?
— Логично, — отозвалась я, а потом, вскинув брови, вкрадчиво спросила:
— А о каком удовольствии идет речь, Александр Сергеевич?
И тоже, сделав глоток, внимательно посмотрела на него поверх чашки.
— А это уже зависит от предпочтений, Наталья, — невозмутимо ответил он. — Вот возьмем, например, вас…
— Так…
— Какие удовольствия вы любите?
— На работе? — улыбнулась я.
— Ну… — улыбнулся и он, — в том числе. Скажем так, в перерывах между работой, но во время рабочего дня.
— Ну… я вот, например, люблю выпить кофе, — сказала я, кивнув на свою чашку.
— Отлично, — одобрил он. — А еще?
Это "а еще?" он произнес так, что я действительно промокла. Возможно это случилось раньше, но засекла я это только после этого его вопроса. Это было какое-то хрипловатое мурлыканье, а не вопрос. При этом в нем не было ни тени жеманства какого-нибудь пикапера.
Вообще уверенность этого мужика в себе, в частности в своей неотразимости, просто завораживал. Уверенность в себе он просто излучал.
— У вас немного порозовели щеки, — сказал он. — Я вас чем-то смутил?
— Нет-нет, — поспешно ответила я и закусила губу, стараясь унять то, что сейчас мешало мне его соблазнять — собственное возбуждение. Точнее, судя по его взгляду, оно помогало в этом, но оно несколько мешало мне управлять ситуацией. Впечатление было, что я соблазнял меня как раз-таки он. И самое дурацкое то, что мне это очень нравилось…
— А о чем вы сейчас подумали, Наталья? — прищурившись, он подался вперед и положил руки на стол. Но на этот раз пальцы не скрестил.
В этом полумраке, околдованная ароматом его парфюма, очарованная его проникновенным, внимательным взглядом, в котором плескалось синевой море секса, его уверенностью в себе и несколько оробевшая и одновременно раскрепостившаяся от своего частичного обнажения, я стремительно теряла нить разговора. Просто сложно было сосредотачиваться.
— В смысле? — переспросила я, стараясь не думать о том, что у меня затвердели соски и это может быть заметно, несмотря на бюстгальтер. — Когда подумала?
— А вот прямо сейчас. О чем вы думаете?
— О… о… о работе, конечно.
Сердце колотилось уже вовсю. И дышать ровно удавалось с трудом.
— О работе с удовольствием?
— Да… — выдохнула я, едва не застонав.
Он действовал на меня как какой-нибудь изысканный и очень мощный афродизиак. С ужасом я поймала себя на мысли, что с удовольствием я могла бы сейчас сделать только одно. Отдаться ему. Прямо на этом столе.