В каком-то безотчетном желании Елена снова принялась его рассматривать, уже по-новому. Теперь это было не просто любование уникальным изделием. А скорее почтительно-благодарный трепет перед древним оружием, помогшим одержать ей победу.
Осмысливая это новое, необычное чувство, она начала понимать, почему в древности мечи носили свои имена, почему утрата или порча любимого меча являлась для рыцарей позором и ужасным огорчением.
Меч являлся продолжением сильной и смелой руки, а значит, был продолжением хозяина, выразителем его воли, силы и страсти, его другом и защитником. В трудные времена мечи не раз спасали своих владельцев и их близких, были надеждой и опорой сомневающихся и неуверенных в завтрашнем дне, помогали преодолевать преграды и добиваться побед.
Меч был символом гордости и силы, бесстрашия и несгибаемости, веры и верности. Таким он остался и в современности — но уже не в качестве оружия, а в качестве традиционного образа на воинских эмблемах…
— Барс, — тихо прошептала Елена, завороженно оглядывая тускло мерцающее лезвие. — Ты молодец, ты здорово поработал сегодня. Думаю, тебе понравился твой новый владелец, да? Ты изрядно наелся крови, вспомнил былую молодость, отчаянные бои и споры с чужими мечами. И своих древних хозяев…Жизнь продолжилась, не так ли? И какая жизнь!
Она поцеловала лезвие. Она не так много тренировалась с мечом и не вполне владела им, как того требовалось. Но сегодня, в бою, она забыла о его тяжести и прочих неудобствах. Меч в ее руке как будто зажил своей собственной жизнью. Он вел ее вперед, направлял ее руку, сам наносил удары и защищал ее.
Он стал легким как пух, быстрым как молния, дерзким, как ветер, разящим, как пуля. В бою она слилась с ним в единое целое, как будто так и должно было быть, как будто она и Барс давно искали и нашли друг друга.
Елене вдруг стало тепло и надежно, как при встрече со старым, добрым родственником. На которого можно во всем положиться, который поймет и поможет в трудный час. Она гладила ладонью холодную сталь, разглядывала витиеватые узоры на гарде, и слабо улыбаясь, думала о завтрашнем бое.
***
Вечер она провела спокойно. А ночью ей опять приснился череп…
Он выплыл из кромешного мрака — белый, жуткий, оскаленный — молчаливое видение ужаса. Медленно-медленно придвинулся ближе. Впился в Елену впадинами глаз, горящими адским пламенем. Зашипел, задышал злобой и ненавистью.
— Ты не отдалааа… — заскрежетал он сквозь зубы. — Ты не отдала то, что принадлежит мне! Мои сокровища, мою собственность, мою награду! Ты не отдалааа…