Элла права. Каждый думает только о себе.
— Ладно, Уилсон, — вздохнул Санта. — Идите в свою комнату. В свою, Уилсон, — со странным намеком произнес ректор, пронзая яркими голубыми глазами-льдинками.
Интересно, куда еще я могла пойти, по его мнению, в два часа ночи?
Глава 7. 2
* * *
Приглушенный свет в коридорах, умиротворенная тишина… Академия спит, а я уныло бреду вперед.
Никакой радости.
С потолка внезапно упал большой красный блестящий стеклянный шар и завис напротив носа. Проводила взглядом, как он уплывает наверх и замирает в окружении десятка разноцветных шаров.
— Хорошо тебе, — пробормотала, глядя наверх. — К празднику готовишься. А мне совсем не до веселья…
В комнате рухнула на кровать лицом в подушку и закричала, выпуская эмоции наружу. Никто не услышит мой крик души. Никому и не надо его слышать. Он просто необходим, чтобы разрядиться.
Сколько я пролежала? Час? Два? Может, пятнадцать минут? Не знаю, но очнулась от негромкого стука в дверь.
Не хочу никого видеть. Не хочу никого слышать. Дайте мне покоя!
Распахнула дверь, чтобы послать ночного визитера к чертям, но так и осталась с открытым ртом, не проронив ни звука.
— Я войду? — вопросил ректор, прикрывая зевоту ладонью.
Ущипнула себя за руку. Больно. Значит, не сон.
Подвинулась с прохода, пропуская внутрь. Санта прямой наводкой добрался до стула, сел, упираясь локтями на ноги.
Предчувствую плохие новости. С хорошим он бы не пришел в комнату студента.
— Уилсон я пришел к тебе не как ректор. Как ректор я не должен раскрывать информацию, но тебе повезло — мне глубоко плевать. Утром в Академию прибудет министерский дознаватель. Закрой рот и дослушай до конца. Я не считаю тебя причастной к отравлению Браун, у Министерства свое мнение. Тебя будут допрашивать. Я выступлю со стороны защиты. Мы подошли к главному — ты расскажешь мне все о ваших взаимоотношениях, иначе я не смогу тебе помочь. Дознавателю главное сделать свое дело и отправить преступника за решетку, он даже никогда не признает своих ошибок, если они были. Невиновных в Адгаразе* столько же, сколько и виновных, поверь мне.
Холодок прошелся по телу от пяток до макушки.
Дознаватель по мою душу?
Господи, это конец.
Папа рассказывал, что его друга упрятали в Адгараз задав лишь один вопрос и это было вовсе не: "Вы виновны?". Нет. У него спросили, какого цвета крыша его дома.
Похоже, меня даже Санта не спасет.
— Посадят? — сипло спросила, нащупала на кровати подушку и сжала, словно она — шея Кристи и Эммы.
— Да ты оптимист, Уилсон, — без тени улыбки протянул ректор. — Настолько во мне сомневаешься?