— К чему ты ведешь?
— С точностью в девяносто девять процентов срок снова сократится, — медленно и четко проговорил, чтобы я точно уловила смысл, — и тогда времени реагировать уже не останется. И Санта, будь уверена, это понимает.
Взгляд сам обратился на дверь в приемную.
— Да, я не прав, что пошел на ректора. Плевать. Потому что его действия похожи на дешевые манипуляции.
Я в паршивом ситкоме? Что за… что за ерунда происходит?!
— О, Мороз Морозович, — невесело воскликнул Лис. — Какими судьбами?
По коридору к нам словно летел по воздуху Мороз. Уверенно, вжимая в стену исходящей волной силы и мощи.
— По вашу душу, Васильев. Все никак расстаться не можем, — он взялся за ручку двери.
— Меня трудно найти, легко потерять и невозможно забыть, — патетично заметил он.
Какая безвкусная фраза.
— Не представляю как бы жил, если бы вы сами не нашлись, — Мороз зашел в приемную. — За мной. Оба!
Два раза просить не понадобилось. По крайней мере меня. Я быстро отлипла от стены, а Лис еще и вздохнуть успел.
Я хочу понять — то, что он сказал, правда? Санта действительно понимает опасность положения и просто наблюдает? Ждет? Чего? Что я прибегу к нему в кружевном и буду вешаться на шею?
Мила даже не утруждала себя попытками остановить нашу процессию. Оторвалась от зеркала, проводила удивленным взглядом и дальше я не увидела — мы зашли в кабинет Санты.
Ректор оторвался от бумаг, пробежался глазами по всем нежданным гостям и остановился на мне.
— Уилсон, твоя работа? — он указал на Мороза.
А чего сразу я? Как будто он по собственному желанию прийти не может.
— И я рад тебя видеть, — со скрытой иронией произнес Мороз Морозович. — Я готов выслушать причину, по которой ты отчислил Васильева.
— Я не обязан перед тобой отчитываться.
— Обязан, — отрезал Мороз, — если я того требую.
Такого убийственного взгляда еще не видела. Хорошо, он направлен не на меня.
— Вконец оборзел — достаточно веская причина? — Санта поднялся со стула, не прерывая зрительного контакта с братом.
— Васильев? — Мороз не повернулся.
— Был неправ, но справедлив.
Кажется, грядет апокалипсис. И закончится он ледниковым периодом.
Глава 12
"Мне кажется, жизнь состоит из осколков времени, чувств, воспоминаний. Когда жизнь заканчивается, они разбиваются и разлетаются по тем, с кем связаны время, чувства и воспоминания. И мы продолжаем жить. Только уже в иной форме. "
Если бы двое самых великих волшебников всех времен могли замораживать одним взглядом, мы бы уже превратились в лед. Я вовсе не удивлюсь, узнав, что ори в самом деле так могут.
— В чем суть конфликта? — деловому и бесстрастному голосу Мороза можно только позавидовать.