Расхи застыл возле стола, явно ожидая словесного подтверждения. Вылитый моя матушка, та тоже всегда говорила, что нужно убедиться в понимании собеседником услышанных слов.
А как? Как я могла что-то сказать с мослом во рту?
Откуда он там взялся? С кости, естественно.
От арии Леи, доброй поварихи, с которой недавно познакомилась, я получила куриную ножку с порцией отварного картофеля, творожной запеканкой и стаканом компота. Все как любила в детстве. В нашем совковском буфете в школе всегда по вторникам привозили куриные крылышки и ножки. Я выбирала последнее, потому что в ножках присутствовал вкусный мягкий хрустящий мосол. Ради него я и терпела красное куриное мясо ножек, хотя любила грудку.
И только я расправилась с мясом вокруг мосла. А его обсосала со всевозможных сторон. Можно сказать, бережно обработала губами и зубами, вызвав восторженные взгляды рядом сидящих адептов. У которых разве что слюна не закапала от просмотра моего представления. Фильмы для взрослых потеряли во мне великую актрису. Бережно откусила мосол от мягкой косточки, намереваясь и ее в последствии раскусить и рассосать. Зная, что под мягкой костью содержался сладкий костный мозг приготовилась вкусить сие лакомство для гурманоав. Как появился Расхи со своим требованием.
А у меня мосол во рту.
Подстава подстав.
Сталина Гукова с младенчества вбила в меня правило — с набитым ртом разговаривать нельзя. Когда взрослые говорят, их надо слушать, а не жевать, тем самым выражая свое неуважение.
С мыслью, что я адептка, и надо вести себя в Академии соответственно возрасту тела и не строить из себя умудренную опытом тетеньку, уже свыклась. В роль вошла. Молодое тело приняла и полюбила. Поведение подкорректировала сообразно экстерьерным характеристикам.
А вот с мослом расставаться не желала.
Ради него я давилась красным мясом, помня, что тарелки, по возвращении их на кухню должны, быть чистые. Иначе повариха расстроится. А грустная повариха это — привет диарея или несварение всем и вся Академии.
А тут Расхи появился на горизонте, портя все удовольствие от процесса.
— Ария Рисса не слышу ответа, — похоже терпение мужчины стремительно приближалось к нулевой отметке.
Я попыталась затолкать мосол за щеку. Но то ли куры у параллельников крупнее наших магнитовских, то ли убиенный цып был из семейства индюшиных, хрящ оказался порядком больше, чем я ожидала.
За моими манипуляциями с мослом наблюдало человек пять. Выплюнуть — некрасиво. Проглотить — нереально. Прожевать — невозможно.
Пришлось издать что-то нечленораздельное. Что-то среднее между «угу» и последним стоном издыхающего цыпленка. Родственника того, чья часть находилась у меня во рту.