— Я все понимаю, Рейвен. И стараюсь не злиться слишком сильно, но… Давай поговорим об это через пару дней.
Он посмотрел на меня в последний раз, и я увидела там то, что заставило меня почувствовать себя настоящей дрянью — боль.
Стремительно развернувшись, Эрриан вышел из библиотеки.
Кабинет всегда настраивал на рабочий лад. Сколько в нем студентов было отчитано со мной и еще до меня, сколько докладов рассказано. Сами стены, мне кажется, были проникнуты важностью этого места.
Именно поэтому я предпочла разместиться здесь, а не в покоях у Ингвара. Его комнаты, даже гостиная, успокаивали, расслабляли, мне же нужен и его, и собственный ум в постоянном напряжении, чтобы ничего не упустить, не забыть.
— Насколько хорошо вы ощущаете своего внутреннего зверя? — спросила я, едва слышно постукивая пером в руке по чистому листу. Точнее, уже не совсем чистому — тут и там появлялись маленькие черные кляксы, но меня это не волновало. Все равно потом переписывать.
Ингвар, откинувшись в кресле напротив, едва заметно улыбнулся и ответил:
— У меня нет внутреннего зверя.
Приготовившаяся писать рука замерла от неожиданности. На бумагу плюхнулась еще одна клякса, на этот раз пожирнее предыдущих.
— То есть как? — глупо переспросила я. — Вы же превращаетесь в дракона.
Ингвар покачал головой.
— Внутри меня, моего отца и остальных драконов нет внутреннего зверя, как в оборотнях. Мы не делим тело с кем-либо.
— Но в каждой книге, даже самых древних, говорится, что вы дальние родственники с оборотнями.
— Видимо, слишком дальние, — он пожал плечами и подался вперед, сложив руки на коленях, — внутри нас нет второй личности, даже звериной. Когда я превращаюсь в дракона, я сохраняю трезвый рассудок, остаюсь тем, кем был в облике человека.
Задумчиво хмурясь, я отметила слова Ингвара и спросила:
— Как же инстинкты дракона?
— Инстинкты есть у каждого, даже у смертного. У вас, Рейвен. Материнский инстинкт, инстинкт самосохранения. У драконов они чуть отличаются, но не слишком сильно.
— Влияет ли на вас фаза луны?
Ингвар удивленно вскинул черные брови.
— По-моему, у оборотней нет привязки к полнолунию, — заметил он.
— Я знаю. Но вы сами признали, что довольно дальние родственники с ними. Мне нужно знать все.
Ингвар тонко улыбнулся, но спорить не стал.
— Нет, луна не влияет на драконов.
Сбитая толком ворохом мыслей, я рассеянно пожевала нижнюю губу и спросила:
— Как драконы относятся к людям?
Судя по выражению лица Ингвара, он растерялся.
— В каком плане?
— Считаете ли вы нас ниже себя? Смотрите ли на остальных, как на еду — например, когда вы обличье дракона?