— Старые друзья? — Насмехался я. — Она сожгла все мосты, которые у нее были. Скорее всего, она спит с новыми клиентами или с незнакомцами, с которыми встречается в поисках своей следящей дозы.
— У меня есть недавняя фотография, и, мужик, она выглядит так, будто прошла несколько миль; хочешь посмотреть?
— Нет,— ответил я резко. Конечно, я не злился на Мика, но злился из-за того, что ему приходится иметь дело с этой ситуацией.
— Понял. Ладно, я уезжаю в Филадельфию сразу после этого, так что, если ты придумаешь что-нибудь другое, напиши мне.
— Хорошо, и серьезно, чувак, спасибо еще раз.
— Ты можешь поблагодарить меня, как только я найду ее и выпишу судебный запрет, — ответил Мик, а потом встал из-за своего стола. — Я буду держать тебя в курсе если что-нибудь выясню. Дай мне знать, если она снова с тобой свяжется.
— Конечно, — сказал я, поднимаясь и протягивая руку. — Еще раз спасибо, это много значит для меня.
Мик только кивнул, и я вышел из офиса.
Я потратил неделю на то, чтобы обеспечить Мика информацией и работой над получением запретительного ордера. Между дерьмом с моей мамой и рестораном, каждую ночь я возвращался домой поздно и падал в постель измученный, спал в среднем три часа за ночь.
Я не видела Наташу с тех пор, как высадила ее из «Чудовище» после нашей поездки. Я звонил и писал ей, но знал, как только она увидит меня, то поймет, что что-то случилось, а я был чертовски смущен своей матерью.
Я не хотел, чтобы это дерьмо касалось ее.
Тем не менее я скучал по ней, и не знал, как долго смогу держать ее на расстоянии вытянутой руки. По ее тону мог сказать, что она расстроилась и, возможно, немного обижена, но чувствовал, как будто застрял между молотом и наковальней, и не знал, что делать.
— Почему ты справляешься с этим дерьмом самостоятельно? Где Наташа? Она свалила при первых же признаках проблемы? — Спросил Гектор вчера в одиннадцать вечера, когда зашел в мой офис после закрытия кухни.
— Осторожней, — предупредил я, слишком измученный и злой, чтобы мириться с его дерьмом. — Она ничего не знает об этом.
— Ты не сказали ей? — спросил мой друг с хмурым взглядом. Когда я покачал головой, он сказал: — Как вы собираетесь продвигаться в этих отношениях, если вы не честны друг с другом? Думаешь, она не справится? Думаешь, сбежит?
— Нет, это не так, просто ты знаешь мою мать... Она полни беспорядок. Все, к чему она прикасается, превращается в дерьмо. Я не хочу, чтобы она была рядом с Наташей. Ей не удастся разрушить, любую другую часть моей жизни, — сказала я, опуская голову в руки с разочарованным стоном.