Это была пышная женщина лет тридцати пяти, с красиво уложенной прической и слишком ярким макияжем. Платье, открывающее линию плеч и подчеркивающее не требующего этого декольте.
— Прекрасно! Госпожа Беласс, помните, вы обещали мне тот самый наряд, из столицы? Его не доставили? — зашептала девушка, ревниво бросая взгляды на новую посетительницу.
— Конечно, Кариночка, конечно! Идем, я вам покажу! — она поманила нас за собой и приоткрыла портьеру за спиной, закрывающую проход в другое помещение. Решив, что это лучший способ скрыться и не встретить никого из знакомых, я бодро последовала за ними.
Каково же было мое изумление, когда я увидела ряд фигур, вырезанных из дерева. Эти необычные скульптуры повторяли женские тела, правда лишенные конечностей. Стройные, причудливо изогнутые перемежались с пышнотелыми. Но самое удивительное было не в самих изваяниях, а в их одеянии.
Невероятным образом переплетались атласные ленты с кружевами, еле- еле прикрывающими самые стратегические места женских тел. Блестящие бусины на широких шнурках там, где должна быть плотная ткань, закрывающая попу. Полукруглые чаши, расшитые разноцветными камнями и подчеркивающие форму груди, но выставляющие на общее обозрение все остальное тело.
Единый! Что за разврат! Я уже поняла для чего эти наряды, ведь Матушка Сарра рассказывала нам о продажных женщинах довольно много. Когда я натолкнулась взглядом на Карину и госпожу Беласс, как раз остановившихся у какого-то замысловатого наряда и с восторгом ощупывающих все эти ленты и шнуры, с трудом отвела взгляд. В конце концов, я просто отвернулась к другой полке, на которой выстроились в ряд различные по размеру фигурки черного дерева.
Не понимая, что это, но стараясь отвлечься от того, что еще было представлено в зале, я приблизилась и начала рассматривать внимательнее. Секунда, вторая, третья и, наконец я, девушка, не раз имевшая сомнительную честь наблюдать весенний гон одомашненных лосей, с громким писком выскочила в общий зал.
Теперь книга, с фривольной картинкой, прижатая к груди, казалась совершенно невинной и безобидной. Подавляя в себе желание поскорее сбежать из этой лавки, я прижалась спиной к стойке с белыми фарфоровыми фигурками пастушек. Молилась единому о том, чтобы Карина поскорее закончила с тем нарядом и даже не испытывала желания спросить зачем он ей. И только мне показалось, что все, хуже мне уже стать не может, как прямо над ухом раздалось:
— Здравствуй, Лидия! Что это у тебя? — Метео Гао вышел из-за стойки с пастушками и протянул ко мне свои длинные изящные пальцы.