— Я жду, кхати, - доносится голос Тьёрда. – Или мне следует повторить урок на ком-то из твоих слуг? Может быть, на кухарке?
Как я могла думать, хоть бы самый краткий миг, что рядом с ним может быть безопасно?
Боги, покарайте меня слепотой и глухотой, если я еще раз так опрометчиво забудусь.
Генерал стоит около до краев наполненной мраморной ванной, в которой места хватит даже для двоих. На стенах купальни, под толстым слоем плесени и трещин, еще можно рассмотреть красивую вязь мозаики, но разруха неумолимо добралась и сюда.
— Сними, - отдает следующий приказ мой личный тиран на этот вечер.
Протягивает левую руку, и я долго вожусь со шнуровкой на стальном наруче с гравировкой в виде обломков меча. Вместо правой руки, оторванной от самого плеча, у него механический протез, который каким-то абсолютно непостижимым мне образом словно растет из его плоти, является естественным продолжением костей, суставов, мышц и сухожилий. Непонятная ни одному смертному природ халларнов, способность их тел сливаться с черным железом и алхимической сталью.
Однажды я видела воина, у которого была лишь одна нога из плоти и крови, а вместо половины лица стояла железная выпуклая пластина, начищенная, словно парадный щит. Однажды, я видела маленькую девочку с металлическим глазом. Однажды я видела такое, что лишь тень воспоминания вызывает острый приступ тошноты.
Я одергиваю руки, когда наруч с лязгом падает на пол.
— И это тоже, - Тьёрд поднимает руки и терпеливо ждет пока я, наконец, пойму, что от меня требуется.
Он хочет, чтобы я раздела его всего? Чтобы осталась наедине с обнаженным мужчиной?
Мои руки дрожат от смеси отчаяния и злости, когда я, стараясь не касаться его кожи, цепляю края рубашки и тяну ее вверх. Ткань нехотя обнажает необычно бледную для халларна кожу, покрытую россыпью крупных родинок, впалый живот, усыпанную шрамами крепкую безволосую грудь с маленькими темными сосками.
Я случайно задеваю один из них пальцем. Замираю, потому что Тьёрд издает тихий странный звук. Как будто на пиру мимо него пронесли самое вкусное блюдо.
— Это правда? – вдруг спрашивает он, когда рубашка падает на пол, а я испытываю желание заткнуть нос, чтобы не впитывать в себя запах своего врага. Так пахнет поле битвы и одинокий костер, и мужчина, который превращает кости в прах.
— Какую правду ты хочешь услышать о моей сестре, аэ’рим?
— Сейчас я хочу услышать правду о тебе. Ту, где одну маленькую глупую северянку поймали двое воинов, надругались над ней, а после решили проткнуть мечом и отправить во мрак. Но она каким-то чудом уцелела.