– Ария, что ты делаешь… Что м-мы делаем…
– Я тебя м-мою, – отвечает она, тяжело сглатывая. – Вроде все с этого начиналось.
– Боюсь, закончится иначе, – шепчу и позволяю себе больше. Целую по шее выше, руками стискиваю налитую грудь, губами ловлю острый подбородок и слабо прикусываю кожу. Ария шумно дышит мне в волосы и все еще водит тряпкой по спине.
– Я не хочу тебя принуждать, – говорю, слегка касаясь ее губ. – Ты можешь остановить меня, фурия.
Она чуть отстраняется, совсем немного,чтобы видеть мои глаза, а мне кажется, что сожжет сейчас огненным штормом. Я чувствую, как это пламя бежит по коже, выжигая на мышцах ее имя, пробираясь в кости крохотными искрами бесконечного раздора.
Яд в чистом виде. Отзывчивый, мягкий, ласкающий яд, который может погубить нас обоих. Она – фрукт, который можно попробовать лишь раз в жизни и умереть.
В голове проносятся варианты. Много их. В одно мгновение Ария ласкает, а в другое жжет безжалостно и дико. Разит наповал, будто саблю втыкает. И я никак не могу понять, какое из этих наказаний – лаской или болью – меня сейчас ждет.
– Вижу, что тебе уже лучше. Смотри, какой резвый стал, – тонкие пальчики касаются моей руки, которая все еще сжимает ее грудь. Она не приглашает, нет. Дышит тяжело, явно возбуждена, даже губы пересохли и предательски дрожат, но…
Клянусь демонами самой темной морской впадины, если она чего-то правда захочет, я узнаю это с первого взгляда. Эта девчонка просто не сможет ничего скрыть, достаточно в глаза посмотреть.
Бурлящий кувшин страсти и разрушений, как только крышка еще не слетела?
Она резко поднимается, выскальзывает из моих рук и подхватывает тазик.
Движения у нее плавные, будто вода течет. Уходит в ванную, и я слышу шум. Арии нет всего пять минут, но когда она показывается в проеме, то ее волосы мокрые и собранные назад, затянутые в тугую косу. Рубашка оправлена и застегнута. Правда она все еще без белья, и от мысли об этом меня ведет так, что хочется схватить паршивку и не спрашивать ее разрешения.
Поднимаюсь. Дается с трудом. Но не тряпка же я, должен взять себя в руки. Мышцы вялые, но зато сосуды хорошо работают – камень в штанах тому доказательство.
Мне кажется, что Ария дергается в мою сторону, чтобы помочь, но я отворачиваюсь. Жалость в ее глазах обжигает. Всего лишь жалость, я понимаю. И чувство вины за рану. Симпатия проявляется иначе.
С одной стороны – все правильно, с другой – разочаровывает. Неужто я такой страшный и противный, а она так меня боится, что готова на все лишь бы угодить? Накручиваю себя? Наплевать! Морская бездна давно пленила мою душу.